Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - [35]
Бандеровцы воевали с немецкой полицией и иной полицией на службе нацистов, при этом дружественно относились к Вермахту, поскольку считали его союзником в борьбе против большевизма, и даже пытались натравить[261] его на оккупационную гражданскую администрацию, которую ненавидели и в 1943 г. беспощадно уничтожали[262].
Националисты и красные партизаны относились друг к другу резко негативно, и стычки между ними, наблюдавшиеся с весны 1943 г., к лету 1943 г. переросли в полномасштабную межпартизан-скую войну.
Однако на территории, не охваченной партийной сетью ОУН, весной 1943 г. УШПД продолжал перебрасывать новые силы красных партизан. 22 февраля с территории северной Сумщины в рейд на Правобережье ушло соединение под руководством И. Шушпано-ва (430 бойцов), комиссаром которого был Яков Мельник, вскоре принявший командование. 11 марта с территории Черниговщины соединение под командованием Алексея Федорова (1400 бойцов) вышло на запад и вскоре встретилось с партизанами И. Шушпано-ва — Я. Мельника. 14 марта оба соединения форсировали Днепр и вышли на территорию партизанского края на Полесье, где соединились с партизанами С. Ковпака и А. Сабурова. Перекинутая в начале 1943 г. на территорию северной Ровенщины оперативная группа под руководством Василия Бегмы к апрелю создала соединение, насчитывавшее свыше 1000 человек.
За 5 месяцев — с ноября 1942 г. по март 1943 г. включительно — силы, подчиненные УШПД, выросли вдвое: «На 1 апреля 1943 г. с Украинским штабом и его представительствами при Военных советах фронтов находилось на связи 7 соединений, объединявших 48 отрядов и насчитывавших 7812 партизан и 35 отдельно действовавших отрядов и групп, численностью 3096 партизан. Всего 10 908 человек. Кроме того, как было выявлено позже, к 1 апреля 1943 г. на Украине действовало, не имея связи с УШПД и возникших самостоятельно два соединения, объединявших 15 отрядов и 90 отдельно действующих отрядов и групп, общей численностью 4553 человек»[263]. Итого — свыше 15 тыс. партизан, не считая отрядов НКВД СССР и ГРУ.
Несмотря на то, что даже эти формирования причиняли определенное беспокойство оккупантам, объективно они были не столь велики, поскольку составляли лишь 0,04 % от довоенной численности населения Украины. Численный рост задерживался рядом факторов: ограниченным количеством вооружений и боеприпасов, кадров командиров-организаторов и специалистов партизанской и диверсионной борьбы, количеством самолетов в распоряжении УШПД, нелетной погодой.
Согласно преувеличенным примерно втрое данным оккупационной администрации, на белорусско-украинском Полесье, в районе действия соединения Сабурова находилось 30 000 партизан[264]. Эта оценка перекочевала в работу немецкого историка Эриха Гессе: «В мае 1943 года в области западнее Днепра находилась самая большая группировка партизан Второй мировой войны…»[265] Высокая концентрация была вызвана не какими-то далеко идущими оперативными соображениями, а тем, что немцам удалось занять на Правобережье Днепра большинство партизанских аэродромов, в апреле-мае 1943 г. часто стояла нелетная погода, из-за чего в эти два месяца 45 из 250 запланированных рейсов в партизанские отряды сорвались:
«В результате почти все соединения и отряды правобережной Украины в ожидании грузов скопились вокруг одной посадочной площадки Сабурова в Лельчицком районе Полесской области [БССР], что создало явную угрозу окружения их противником»[266].
Большинство областей Украины продолжали находиться за пределами воздействия подчиненных УШПД партизан:
«В то время, как на отдельных железнодорожных участках северных районов [УССР] было скопление диверсионных групп, то важнейшие коммуникации противника в южных районах правобережной Украины работали свободно и интенсивно, оставаясь без воздействия на них партизанских отрядов»[267].
При этом на территории Полесья советская сторона чувствовала себя столь уверенно, что в начале апреля 1943 г. на территорию партизанской зоны самолетом прибыл секретарь ЦК КП(б)У Демьян Ко-ротченко, а 28–29 мая в тылу немцев было проведено совещание командиров и комиссаров семи соединений с представителями УШПД, ЦК КП(б)У и функционерами комсомола. В начале июня 1943 г. своих подчиненных в этом районе посетил и Тимофей Строкач, причем соединение Сабурова, в котором он находился, в тот момент дислоцировалось всего в 6 км от немецких частей. Один из заместителей начальника УШПД Илья Старинов на месте провел занятия по подрывному делу с командным составом соединений Ковпака, Федорова и Сабурова, в которых участвовало в каждом соединении свыше 100 человек, продемонстрировал партизанам новые образцы мин.
Постепенно принятые меры давали результат. Согласно тогдашней оценке подпольщиков АК, на лесистой и болотистой местности белорусско-украинского Полесья красные партизаны «господствовали полностью»:
«В мае акция (красных. — А. Г.) усилена, некоторые поставки посланы воздухом (командиры, инструкторы, вооружение, боеприпасы). Присутствующие партизаны рыскают по всей территории Полесья без ограничений. Появляются на предместьях городов (Брест, Пинск, Кобрин)… На линии Брест-Ковель в период 1-10 мая 8 случаев [подрывов поездов]. 11 мая большая катастрофа около Малорыты… Всего в мае на Полесье сошло с рельс около 200 поездов… Нападение на имения и хозяйства (например 9 мая на имение Воланов повета Кобрин, 12 мая из деревни Щчеглинки около Забинки рекрутирована живность, а также кони с возами, то же самое 19 мая в деревне Луцевица). Акция противодействия не приносит результатов. В многочисленных стычках и боях обе стороны тратят по нескольку убитых и более десятка раненых. 25 мая совершено нападение на пост полиции в Озиатах, убито 10 полицейских. 28 мая похоронено 9 полицейских, убитых в борьбе под Радванниками. Таких случаев много. Обстреливание автомобилей на шоссе — в порядке вещей. От крупных столкновений с немцами партизаны уклоняются. Уничтожают местную полицию и всех тех, кто прислуживал немцам»
