«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [19]

.

Это заявление, написанное Преображенским, Серебряковым (оба — бывшие секретари ЦК) и Бреславом, было подписано 46 партработниками, среди которых встречались такие известные имена как Антонов-Овсеенко, Смирнов, Пятаков, Муралов и Бубнов. Любопытно, что среди них оказался и Каганович, позже ставший одним из правоверных и ревностных сталинистов.

Обнаружилось, что взгляды Троцкого, бесспорно, выражают мнение, получившее распространение в партии, и от которого Политбюро не могло попросту отмахнуться. Власть Политбюро и секретарской иерархии ещё не настолько укрепилась, чтобы можно было замолчать это. Чтобы разобраться в этих взглядах, Политбюро создало комиссии, в обязанность которых входило рассмотрение важнейших вопросов и выработка соответствующих предложений. Документ «О партстроительстве», позднее получивший известность под названием «Новый курс», в основном был написан Троцким, Каменевым и Сталиным. После публикации этого документа могло создаться впечатление, будто бы острая критика сложившегося партийного режима целиком признавалась и делались широкие выводы об основательном изменении стиля партийной работы. Название «Новый курс» должно было усилить это впечатление. Казалось, что взгляды, до того считавшиеся оппозиционными, одержали верх.

Решение о «новом курсе» ещё раз подчеркнуло, что линия экономической политики, соответствующая тезисам XII съезда о промышленности и докладу Троцкого, является обязательной. Помимо этого, подчёркивалась «чрезвычайная важность» государственной плановой комиссии в руководстве экономикой. В качестве опасности, вытекавшей из обстановки и последствий нэпа, был назван ряд недопустимых отрицательных тенденций:

«резкое расхождение в материальном положении членов партии в связи с разницей их функций и так называемые «излишества»; рост связи с буржуазными элементами и идеологическое влияние этих последних; ведомственное сужение кругозора [...]; опасность утери перспектив социалистического строительства в целом и мировой революции; отмеченная уже съездом опасность «нэповского» перерождения части работников, по роду своей деятельности наиболее близко соприкасающихся с буржуазной средой; наблюдающаяся бюрократизация партийных аппаратов и возникающая отсюда угроза отрыва партии от масс»[19].

Из этого делался вывод, что «необходимо серьёзное изменение партийного курса, а именно в направлении действительного и систематического выполнения принципа рабочей демократии»[20].

Были подчёркнуты главные элементы рабочей демократии:

«Рабочая демократия означает свободу открытого обсуждения всеми членами партии важнейших вопросов партийной жизни, свободу дискуссии по ним, а также выборность руководящих должностных лиц и коллегий снизу доверху. Однако, она вовсе не предполагает свободы фракционных группировок, которые для правящей партии крайне опасны, ибо всегда грозят раздвоением или расщеплением правительства и государственного аппарата в целом»[21].

И кроме того:

«Только постоянная, живая идейная жизнь может сохранить партию такой, какой она сложилась до и во время революции, с постоянным критическим изучением своего прошлого, исправлением своих ошибок и коллективным обсуждением важнейших вопросов. Только эти методы работы способны дать действительные гарантии против того, чтобы эпизодические разногласия превращались во фракционные группировки со всеми указанными выше последствиями»[22].

После перечисления ряда практических соображений по реализации этого курса авторы продолжают:

«Для того, чтобы обеспечить действительное проведение всех вышеуказанных мероприятий по осуществлению рабочей демократии, необходимо перейти от слов к делу, предложив низовым ячейкам, уездным, районным и губернским партконференциям при очередных выборах систематически обновлять партийный аппарат снизу, выдвигая на ответственные посты таких работников, которые способны обеспечить на деле внутрипартийную демократию»[23].

В этом документе, принятом ЦК и ЦКК при единодушном одобрении Политбюро, узнаётся стиль Троцкого — как по содержанию, так и по форме. Зиновьев полагал, что Сталин, разработавший этот документ совместно с Каменевым и Троцким, сделал слишком много уступок последнему. Кроме того, он заподозрил, что Сталин может покинуть «тройку», заключив против него союз с Троцким.

Последовательная реализация принципов и соображений, сформулированных в указанной резолюции, в действительности означала бы не только определённое ослабление позиций Зиновьева и Каменева, но и гораздо бо́льшую централизацию власти в руках генерального секретаря. По этой причине опасения Зиновьева не были лишены оснований. Однако Сталину это виделось иначе. Для него важнее всего было, во-первых, остановить царившие в партии волнение и недовольство, и для этого ему следовало кое-где плыть по течению и дожидаться, когда всё остальное решится само собой. Потому что в конечном счёте он совершенно не намеревался на практике проводить этот Новый курс — так же, как ранее он не был готов реализовать решение XII съезда об экономической политике, составленное на основе тезисов Троцкого.