Сталинградский калибр - [45]

– Что это?

– Это русские, стрелявшие в русских, – зло бросил комбат. – Иуды, позарившиеся на тридцать серебреников, продавшие свой народ.

– Свой? – Копылов недобро блеснул глазами, а потом поднял руку и показал на улицу, где вдоль домов укладывали погибших советских воинов, готовясь хоронить их в братской могиле. – Свой народ вон там! Вот как ведет себя народ, который любит свою Родину. Он встает на пути врага и не жалеет своей жизни. Он умирает, но не сдается. А эти… Они не могут называться советским народом, не могут называться русскими. Расстрелять! Только сорвите с них вражеские знаки. Пусть подохнут не как солдаты, воевавшие на стороне врага, а как подлые собаки!

Рота Соколова действовала на правом фланге батальона. Да что там осталось от всего батальона, который начал наступление, укомплектованный по полному штату. Бои на подступах к Тацинской развернулись тяжелые. Подошли еще несколько бригад со стороны Ильинки, подтягивался дивизион «Катюш». Алексей лежал с биноклем на пригорке рядом с комбатом и другими ротными командирами.

– До ночи приказано сделать еще попытку, – говорил Топилин.

– Черт, баки наполовину пустые уже, – проворчал кто-то из ротных. – Боекомплект не полный. Чего они там чешутся, эти тыловики?

– Спокойно, танкисты, спокойно, – проговорил майор. – Что, впервые в таком положении? И похуже бывало. Пока есть топливо в баках, пока снаряды есть, можно воевать. Вот когда кончатся, тогда и станем голову ломать. Проблемы, хлопцы, надо решать по мере их поступления. Все остальное гольная паника. Понятно излагаю? База снабжения отстала на двести пятьдесят километров. Она еще в Калаче. Командование не вчера родилось, само понимает, что нас не с молотками в руках в атаку посылать. Поэтому выполняем приказ, как того Родина требует и наш долг перед ней.

Справа и слева грохотало, небо полыхало огнем, то и дело проносились трассирующие очереди, взлетали вверх горящие обломки строений. Меняя направление ударов, танковые и стрелковые части пытались пробиться через оборону фашистов и зацепится за станицу.

– Через час сыграют атаку, – снова заговорил Топилин. – Ротам выйти на исходную позицию за пять минут, и ни минутой позже. Пехота пойдет после артподготовки следом за огневым валом. Потом нам поступит команда. Смотрите, командиры, на ориентиры. Две роты, как и в прошлый раз, идут в лоб, только у разбитой водокачки расходитесь и клещами охватываете первую линию обороны. Дать пехоте возможность хотя бы зацепиться там, войти в траншеи. Соколов, тебе задача меняется. Слушаешь, Соколов, или уснул?

– Слушаю, товарищ майор, я ориентиры запоминаю, – с улыбкой переглянулся с товарищами лейтенант. Все знали напускную ворчливость комбата.

– Вот тебе ориентиры, Леша. – Топилин изменил тон. – Идешь за всеми, «за спинами» прячешься. Вторая рота перед тобой с десантом на броне. И ты повезешь десант. Когда поравняетесь со старыми лабазами, уходишь вправо за пехотой. У нее уже есть приказ. Автоматчики тебе проход расчистят, ты пушками и пулеметами им дорогу проложишь. Твоя задача вон на той железнодорожной станции закрепиться. Закрепиться и держаться. У тебя в таких делах опыта больше, чем у других. Алексей, я на тебя, как на себя, надеюсь. Помощи не будет тебе долго, очень долго, но ты держись тем, что есть. Смотри, за спиной у тебя чисто, там мы пройдем, и прорваться туда немцам вряд ли удастся, хотя может быть всякое. Справа за железной дорогой овражки и мелкий лесок. Там танкам не пройти, и пехота не очень шустро будет продираться. Ограничишься дозорами. Атаковать тебя будут только прямо по путям или слева со стороны Тацинской. Возьмем станицу, и тебе легче будет. Сосредоточишься на одном направлении. Зарывай пехоту в землю, оборону делайте крепкую.

– А зачем нам станция, товарищ майор? – спросил Соколов.

– Там боеприпасы, которые не успели разгрузить. Если немцы их вывезут на свои позиции, мы их до зимы не выкурим из станицы и с аэродрома. А еще боеприпасы, между прочим, планировалось перебрасывать самолетами Паулюсу.

– Так я их взорву?

– Смотри там, осторожнее со взрыванием. Нам узловая станция самим нужна будет для наступления. Стрелки береги. Может рвануть так, что и тебя с твоими танками похоронит. Задача понятна?

– Так точно! Понятно, – кивнул Соколов, рассматривая станцию в бинокль.

С их бугра было видно слишком мало. Ориентироваться придется на топографическую карту, ориентиры на местности и понимание, как устроены узловые станции. Железная дорога однопутная, выходит к станции. Доходит до стрелки, а там дорога разветвляется на несколько путей. И регулируются они переводными стрелками. Около километра многопутного полотна, там стоят подошедшие эшелоны под разгрузку, останавливаются прибывшие, которые ждут освобождения пути впереди, чтобы снова уйти дальше. С узловой есть отводные пути на какой-нибудь местный завод, в железнодорожные цеха ремонта подвижного состава, еще есть тупиковые ветки, ветки к разгрузочным площадкам, с которых груз свозят в лабазы, которые отсюда видны. А еще много прожекторов, есть запасы угля, заправочная водокачка, пассажирские платформы, здание пассажирского вокзала.