Сталинград - [15]
- Может, это наши? - вырвалось у него скорее просто так.
- Какое там наши! - Комдив взял из трясущихся рук бинокль.
Вскоре и без бинокля колонна грузовиков, перебиваемых приземистыми бронетранспортёрами, была хорошо видна. Один боец, с азиатской внешностью вытащив из кармана листовку, бросился навстречу немцам. Галя, штабная переводчица, изумлённо закричала:
- Да вы только посмотрите! - Она выстрелила в него из своего пистолета. - Гад, сдаваться собрался!
- Немцы же услышали! – буквально простонал Худобкин.
- Так он же предатель!
- А теперь и мы погибнем…
Бой вспыхнул, как сухие дрова в костре. Последние очаги сопротивления советских бойцов на прибрежной территории были подавлены. Утвенко и оставшиеся в живых красноармейцы спрыгнули с обрыва в топкое болотце, где полковника ранило в ногу шрапнелью от разорвавшегося рядом снаряда.
- Только не бросайте меня братцы! – прохрипел истекающий кровью комдив. – Если потеряю сознание, лучше добейте…
- Дотащим! – пообещал Григорий и крепче обнял командира.
Кое-как выбравшись из болота, Утвенко с двадцатью случайно прибившимися солдатами весь день прятались на засеянном пшеницей поле.
- Обложили нас как зайцев!
- А мы и есть зайцы… - горько сказал полковник. - Немец пугнул нас, мы и побежали.
- Подготовиться, как следует, не успели…
- Хорошо, что хоть успели окопаться. – Признался Утвенко, поправляя окровавленные повязки на ногах. - Солдаты вермахта покончили бы с нами быстрее, если бы мы заранее не вырыли глубокие окопы.
- На войне лопата иногда поважнее винтовки…
… Ночью они встретили ещё нескольких оставшихся в живых красноармейцев и готовились переплыть на другой берег Дона.
- Ты точно знаешь, куда нам плыть?
- Я родился в энтих местах.
- Как твоя фамилия боец?
- Шелехов, товарищ полковник.
- Веди нас! – приказал обессиленный комдив. – Я запомню твою фамилию… Живы будем, награжу медалью.
- Я не за награды воюю… - подумал Григорий и повёл группу к знакомому броду.
При переправе, однако, пара солдат утонуло, не все умели плавать. Советские солдаты тонули молча, боялись привлечь внимание противника. Только один молоденький украинец не выдержал. Нахлебавшись воды, он в последнем предсмертном движении вынырнул на поверхность и гортанно выкрикнул:
- Мамо!
Раненого Утвенко перетащили на себе Григорий и лейтенант Худобкин, с которым случился эпилептический припадок после того, как они уже выбрались на берег.
- Тебе повезло, что припадок не случился в то время, когда мы были в реке. – Сказал благодарный командир дивизии.
- Утоп бы и нас на дно утащил… - устало подтвердил Григорий.
- Ну, если уж мы здесь не погибнем, значит, всю войну переживём. - Заметил молочно белый Худобкин.
- Почему же?
- У меня особая причина верить в то, что останусь жив. – Признался лейтенант, крупно дрожа от пережитого припадка. - Моя мать осенью получила «похоронку», хотя я был только ранен.
- Бывает…
- Она устроила мне заочное отпевание в церкви.
- По казачьим поверьям отпевание живого человека означает для него долгую жизнь. – Невесело заметил проводник. – Верно говорю.
- Я и говорю, что не погибну…
После форсирования Дона группа разделилась. Командир дивизии отправился искать свой штаб, а рядовым бойцам приказали прибиться к любой части собственной дивизии.
- Прощевайте, славяне! – попрощались случайные попутчики.
- Теперь немец нас не достанет.
Утром солдаты вышли к грунтовой дороге, вившейся в безразличной степи. Илья заметил столб пыли вдалеке: по грунтовке ехали советские ЗИСы.
- Кажись наши. – Прищурившись, сказал он.
- Погляди лучше…
Гайнутдинов подобрался поближе и разглядел на лобовом стекле первого в колонне автомобиля нарисованную конскую голову. В горле у Григория застрял горький комок.
- Энто знак родного корпуса, – обрадовался он. – Таки вышли к своим…
- Точно наши!
Они вышли на дорогу, обуреваемые сильными чувствами, которые может испытывать лишь человек, побывавший на чужбине, в плену или в тылу врага.
- Свои, ребята, свои… - повторял Григорий и не мог успокоиться.
- Вот повезло! – сказал Илья и сел прямо в пыль.
Машина неохотно остановилась. Начальник продовольственного снабжения полка, старший лейтенант Лысо-Кобылко удивлённо поднял бровь и крикнул:
- Тю, и что это за бродяги стоят?
- Кажись, наши, - обратился к нему шофёр Костенко.
- Вижу, что не чужие, а то бы стрельнул… - Вот, что, братцы, живо залезайте в машину.
- Энто мы мигом!
21 августа 1942 года пехотные подразделения корпуса генерала фон Зейдлица 6-й Армии Паулюса легко форсировали Дон на надувных лодках. Солдаты сноровисто и дружно навели надёжную переправу близ станицы Лучинская.
- Одну великую русскую реку мы покорили, - переговаривались между собой возбуждённые наследники Бисмарка, - дело за Волгой.
- А там окончательная победа!
Как только переправа оказалась готовой к работе, сапёрные батальоны принялись за строительство понтонных мостов, по которым должны были пройти танки и прочая боевая техника.
- Мы достигнем её по кратчайшему пути, – командиры передовых частей вермахта рисовали на картах маршруты движения войск. - Там, где она изгибается в сторону Дона большой дугой.
Мы расстались с Григорием Мелеховым, в тот момент, когда он вернулся на родной хутор. А как сложилась дальше его судьба? судьба его родных и близких?Читайте об этом в новом романе Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Гитлеровцам так и не удалось вырваться из Сталинградского котла. Окружением и разгромом закончилась для них Сталинградская битва. За ней отгремела Курская и покатился фронт на Запад. А с ним и наши герои, что закончили свой боевой путь в Берлине. Пришла пора возвращаться домой. Как встретит их Родина и как сложатся их судьбы в послевоенное время. Читайте заключительную книгу эпического романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Продолжение романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю". Началась Великая Отечественная война. Мелехов, Кошевой, Шелехов и другие казаки на фронте. Воюют с немцами, как и в Первую Мировую. Им приходится отступать и на казачьи земли приходят оккупанты. До тех пор, пока не выйдет знаменитый Приказ № 227 "Ни шагу назад!".
На что надеяться во время КАТАСТРОФЫ? И какая, в сущности, разница, что это за катастрофа: Всемирный Потоп или Ядерная Зима. Надежда одна - Ковчег.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.