Сталинград - [14]
- Мы сами чудом проскочили…
В итоге сама 62-я армия оказалась, куда в более худшем положении. 33-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Александра Утвенко попала в ловушку на западном берегу Дона. Гвардейцев атаковали сразу две немецкие дивизии.
- Вот нам свезло! – командир зло сплюнул на высохшую, словно пергамент землю. – Главный удар по нам пришёлся.
- А кроме нас просто никого больше не было. – Грустно сказал адъютант Худобкин.
Измотанная в предыдущих боях дивизия несла страшные потери. Раненых бойцов переправляли в тыл на телегах и верблюдах, машин не хватало. Делать это приходилось только в ночное время во избежание налётов с воздуха.
- Где же наши хвалёные истребители? – с тоской в голосе спросил небо лейтенант Худобкин.
- В кино остались…
Немцам успех тоже достался дорогой ценой. Только на позиции одного батальона в балку оттащили 313 трупов германских военнослужащих.
- У русских катастрофически не хватает боеприпасов. – Рассуждали немецкие офицеры. – Что было бы, если они обеспечивались по полной?
- Откуда им взяться?.. Вся военная промышленность у них была на территориях, которые мы уже захватили!
- Но сами заводы они умудрились вывести…
Зачастую подразделения Красной Армии шли в атаку лишь для того, чтобы добыть трофейное оружие и патроны. Запасы продовольствия настолько истощились, что солдатам приходилось варить колосья с ближайших полей.
- Хотя бы у колхозников разжиться продуктами. – Предложил практичный адъютант.
- Не шибко они рады нашему отступлению!
11 августа остатки 33-й дивизии, разбившись на маленькие группки, стали с боями прорываться к Дону. Одну из таких групп, которую до этого вёл Шелехов, встретил растерянный комдив.
- Лично я сам пять раз перезаряжал свой пистолет, - рассказывал Утвенко на вечернем привале. - Многие наши командиры предпочли застрелиться, чтобы не попасть в плен и уберечь своих родных от клейма "семья предателя".
- Я в плен в любом случае не сдамся! – негромко сказал Григорий, тщательно грызя варёную кукурузу.
- Боишься?
- Чего боятся? – ухмыльнулся Григорий и признался: – Недавно чудом вырвался оттудова.
- Вот как! – насторожился адъютант комдива, бывший гинеколог. – Как там?
- Ничего хорошего…
- А как вырвался?
- Знакомый казак отпустил.
- Так бывает!
- Как видите...
Сидящие вокруг костра напряжённо затихли, примеряя на себя подобную ситуацию. Страх смерти и опасность пленения сглаживали различия в служебном положении и званиях.
- Все мы одинаково беззащитны перед врагом. – Злорадно подумал Григорий. – Немцам без разницы кто попался в их лапы…
Косой на правый глаз боец, в рваной гимнастёрке протянул к огню заскорузлые руки и сказал:
- Ишо неизвестно примут ли немцы пленных.
- Это ты к чему?
- Прошлой осенью пехота, всё больше смоленские, в плен пошла сдаваться. Умирать не хотят - думали, немцы их домой отпустят. А немцы их, сердешных, человек триста, прикончили из пулемётов - чтоб не возиться, что ли… Сам видел огромную яму, полную мертвецов.
- А у нас другой случай был, - поддержал тему худющий сержант. - Вышли из леса наши, тоже человек триста. Вооружённые, одетые, обутые, сытые. Только что из тыла - пополнение. Немцы в штаны наклали - гарнизон в деревне всего десятка три солдат. Тогда обер-лейтенант, комендант гарнизона, приказал пленникам сложить оружие в кучу, снять полушубки и валенки… Затем храброе воинство отвели на опушку леса и перестреляли: «Кому нужны такие, своих предали и нас предадите…»
Молодой боец, с густыми тёмными бровями заикаясь, спросил командиров:
- Что теперь делать-то?
- Будем пробиваться к Дону.
- Лишь бы немцы не помешали…
Час и два и три молчаливая группа под покровом ночи двигались на восток. Шли, разумеется, не по прямой. Направление давали балки, а в большей степени сами же немцы, выпускавшие ракеты в равные промежутки времени всю ночь.
- Я вот кумекаю, товарищ Шелехов, - нарушил молчание Илья, - когда у «фрицев» ракеты кончаться?
- Хрен их знает! – мрачно ответил Григорий.
Ракеты взлетали слева, и редкая колонна резко поворачивала вправо, переходя на другую балку. Когда виднелись вспархивающие вражеские ракеты прямо по курсу, все замирали по команде.
- Стой!
Часто немцы выпускали ракеты так близко, что Григорий слышал их характерный сухой треск, похожий на шипение змеи.
- Вот зараз резанёт пулемётная очередь и меня переломит пополам! – с омерзением подумал он.
Но ракеты, повиснув в тёмном небе, угасали, и в балке вновь воцарялась жуткая темень. Движение тотчас возобновлялось, появлялась надежда на скорый выход из окружения. Поближе к рассвету они были готовы поверить, что самое страшное позади.
- Оторвались? – гадал каждый из них.
С востока наплывал нежеланный рассвет. Полковник Утвенко передал бинокль адъютанту и сказал:
- Посмотри вон туда, у тебя зрение острее...
- Вижу колонну!
Худобкин посмотрел, и его сердце испуганно заколотилось от увиденного: бесконечно длинная колонна крытых брезентом грузовиков, выползая из-за горизонта, в открытую, ничего не боясь, катилась по степи с запада на восток.
Мы расстались с Григорием Мелеховым, в тот момент, когда он вернулся на родной хутор. А как сложилась дальше его судьба? судьба его родных и близких?Читайте об этом в новом романе Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Гитлеровцам так и не удалось вырваться из Сталинградского котла. Окружением и разгромом закончилась для них Сталинградская битва. За ней отгремела Курская и покатился фронт на Запад. А с ним и наши герои, что закончили свой боевой путь в Берлине. Пришла пора возвращаться домой. Как встретит их Родина и как сложатся их судьбы в послевоенное время. Читайте заключительную книгу эпического романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Продолжение романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю". Началась Великая Отечественная война. Мелехов, Кошевой, Шелехов и другие казаки на фронте. Воюют с немцами, как и в Первую Мировую. Им приходится отступать и на казачьи земли приходят оккупанты. До тех пор, пока не выйдет знаменитый Приказ № 227 "Ни шагу назад!".
На что надеяться во время КАТАСТРОФЫ? И какая, в сущности, разница, что это за катастрофа: Всемирный Потоп или Ядерная Зима. Надежда одна - Ковчег.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.