Сталин VS Троцкий - [22]

Троцкий стремительно взлетел во время революции. Он стал ее трибуном и организатором. Он доказал, что может действовать в любых условиях, как бы они ни менялись. Летом и осенью 1917 года он действовал так, как будто родился вожаком миллионов рабочих и крестьян, поднявшихся на революцию. В 1918–1920 годах он проявил себя как прирожденный военный руководитель вооруженного народа.

Троцкий нашел себя в революции, а революция нашла в нем одного из самых блестящих военных и политических лидеров».

Впрочем, вначале казалось, что Троцкий взялся за невыполнимое дело и советская власть долго не протянет. Он должен был создать новую армию и сделал это: в мае 1918 года РККА насчитывала триста тысяч бойцов, осенью — уже больше миллиона.

Карл Радек писал, что, когда гибла старая царская армия, военный министр в правительстве Керенского генерал-майор Александр Иванович Верховский предложил отпустить старшие возрасты и влить в армию молодых людей: «Когда мы пришли к власти и когда окопы оказались пустыми, многие из нас предлагали то же самое. Но нельзя было в бегущую царскую армию вливать новые силы. Две эти волны друг друга перерезали и распыляли. Старая армия должна была умереть».

В апреле 1918 года в кабинете председателя Всероссийской коллегии по организации и формированию Рабоче-крестьянской Красной армии Николая Ильича Подвойского собрались бывшие царские офицеры, чтобы разработать план реорганизации армии.

Радек свидетельствует:

«Троцкий — я помню, великолепно помню эту сцену — в продолжение многих дней прислушивался к их планам молча. Это были планы людей, не понимающих переворота, на их глазах происшедшего. Они не понимали перемен, которые произошли в человеческом материале, на котором строится армия. Выслушав все предложения, Троцкий выдвинул собственное: создание добровольческой армии. Военные молчали, но считали это бесполезной затеей».

Военные считали, что армия может быть построена только на началах общеобязательности, на началах железной дисциплины. Они не понимали, писал Радек, что «крестьянина и рабочую массу можно будет только тогда снова призвать под военные знамена, когда опасность смерти будет смотреть в глаза народным массам. Ни на минуту не допуская мысли, что добровольческая армия может спасти Россию, Троцкий строил ее как аппарат, нужный ему для создания новой армии. Но если уже в этом выражался организаторский гений Троцкого, смелость его мысли, то еще более яркое выражение она нашла в мужественном подходе к идее использования военных специалистов для строения армии».

Лев Троцкий в армии не служил и о военном деле имел весьма относительное представление. Но он умел учиться и сразу обратился за помощью к тем, кто дал ему правильные советы. И сразу занял принципиальную позицию: военными делами должны заниматься профессионалы, то есть кадровые офицеры. Он отдал им почти все высшие командные посты.

Николай Ильич Подвойский вместе со старым большевиком Константином Степановичем Еремеевым разработали декларацию прав солдата. Ее рассмотрел Совет народных военных комиссаров, а 16 декабря 1917 года за подписями Ленина, Крыленко и Подвойского были опубликованы декреты «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале и об организации власти в армии». Власть в армии передавалась солдатским комитетам. Солдаты получили право выбирать себе командиров. Офицеры утратили свое положение.

Первый Верховный главнокомандующий Николай Васильевич Крыленко самокритично писал:

«Конечно, тут не обошлось без тяжелых эксцессов, страданий для части ни в чем не повинного младшего офицерства, повсеместно смещенного солдатами с должностей и поставленного на уровень рядовых; самоубийства офицеров, брошенных в землянки, приставленных конюхами, кашеварами и т. д., эпидемией прошли по армии, но зато революция была поставлена на ноги в армии».

Очень быстро большевики столкнулись с тем, что такая армия воевать не может, потому что это была не армия, а толпа.

Французская разведка, докладывая в начале января 1918 года в Париж о ситуации в России, отмечала:

«Народные массы хотят мира любой ценой, полагая, что он немедленно покончит с нищетой и обеспечит легкую жизнь. Желают, ничего в этом не понимая, раздела всего и полного равенства без офицеров в армии, инженеров на фабриках и т. д. Опьянены громкими словами, в которых совсем не разбираются: «демократический мир», «право наций на самоопределение», «без аннексий и контрибуций»… Единственный стимул — боязнь побоев. Только палка в твердой руке заставит маршировать тысячи».

24 сентября 1918 года член Реввоенсовета 1-й армии Сергей Павлович Медведев писал Ленину о положении на фронте борьбы с чехословаками:

«Я убедился, что у нас есть толпы вооруженных людей, а не крепкие воинские части. Зло, которое причиняли эти толпы делу борьбы с чехословаками и белогвардейцами, прямо неописуемо. Как только они занимали какую-нибудь деревню или село, они вызывали своей неорганизованностью и распущенностью величайшее озлобление всего населения. Всякий мало-мальски самостоятельный житель и его дом рассматривался как белогвардейское пристанище и подвергался и явному, и тайному ограблению. Самовольные захваты лошадей, фуража, продуктов питания, обыски в домах и при этом грабеж…