Сталин и НКВД - [17]

Шрифт
Интервал

Заместителем Бельского в 1924–1928 гг. был Матвей Давыдович Берман. В 1930 г. Бельского переводят в Москву, и вслед за ним в Москву переезжает и Берман. Можно предположить, что между этими двумя переводами существовала связь. В Западной Сибири НКВД некоторое время руководил в прошлом один из замов Бельского Василий Абрамович Каруцкий, ранее занимавший пост полпреда ОГПУ по Казахстану. Ягода ему благоволил и называл его «талантливым оперативным работником, имеющим большой опыт». В июле 1936 г. нарком перевел его в Москву в СПО. Вместо него начальником управления в Сибири стал «северокавказец» Курский. Следует учитывать, что по ОГПУ-НКВД ходили легенды о запойном пьянстве Каруцкого.

Кроме того, у Матвея Бермана был младший брат Борис Давыдович Берман. Когда М.Д. Берман служил председателем Иркутской ЧК, Борис поехал с ним. Здесь их пути временно разошлись. В 1923 году Бориса направили в Москву, но в 1928–1931 гг. братья снова оказались вместе в Средней Азии (там он вместе с Каруцким, кстати, организовал арест епископа Войно-Ясенецкого). Затем с 1931 по линии ИНО Борис Берман под псевдонимом «Артем» служил за границей, в полпредстве СССР в Берлине. Им были получены сведения о переговорах рейхсканцлера фон Папена с западными державами о создании антисоветского лагеря. За работу в Берлине Берман был награжден именным оружием, а по возвращении стал заместителем начальника ИНО ОГПУ СССР. Когда Артузова перевели в Разведупр РККА, Слуцкий стал начальником ИНО, а Б. Берман — его первым заместителем. Кроме того, надо дополнить биографию Бермана воспоминаниями людей, которые его знали. Известный советский разведчик (и узник сталинских лагерей) Дмитрий Быстролетов («Андрей») работавший с Берманом («Артемом») за границей, описывает своего сослуживца как «высокого, стройного, молодого, вернее очень моложавого мужчину, любимца женщин, всегда веселого, энергичного, большого умницу, ловкого руководителя в хитросплетениях своих и чужих шпионских комбинаций. Борис заражал своей жизнерадостностью, товарищеской простотой, неизменным желанием помочь в беде».

С точки зрения исследователя Сысоева, братьям Берманам была близки еще два брата: Борис Аркадьевич Бак, с 1935 заместитель начальника УНКВД Московской обл., и его брат Соломон Аркадьевич Бак. Старшие братья (Матвей Берман и Борис Бак) вместе учились в школе прапорщиков. Затем Берманы и Баки вместе служили в ЧК Сибири в 1918–1920 гг. Борис Берман был женат на их сестре Бак Марии Аркадьевне (лейтенанте госбезопасности).

После «письма 4-х» против Ягоды в Москву, в 1931 году на «укрепление» центрального аппарата был переведен нарком Украины Всеволод Аполлонович Балицкий. Вспомним, удар ведь наносился косвенно и по нему. В числе «липовых» дел была и операция «Весна», в которой фигурировала Украина. Однако, «не продержался долго в Москве и бывший председатель ГПУ Украины Балицкий, назначенный было одним из заместителей председателя ОГПУ. «Не сработавшись» с Ягодой, он вскоре уехал, кажется, снова на Украину. Между прочим, Балицкий привез в Москву целую группу украинских чекистов, в том числе Леплевского, Федю Александровича, Письменного, Ушакова, Люшкова, Когана и ряд других. Двое последних стали ежовскими выдвиженцами».

Остановимся подробнее на этих кадровых перестановках. Всеволод Аполлонович Балицкий был руководителем украинских чекистов с 1923 г. (после ухода Манцева). На XVII съезде ВКП(б) он стал членом ЦК, т. е. сравнялся с Ягодой по партийной иерархии. Практически весь аппарат НКВД Украины был сформирован из его сторонников. В числе его заместителей были комиссары 2-го ранга Зиновий Борисович Кацнельсон и Карл Мартынович Карлсон. «Генеральское» звание было и у Соломона Самойловича Мазо — начальника УНКВД важнейшей Харьковской области.

Другой видный «украинский» чекист — Израиль Моисеевич Леплевский. Он выдвинулся, раскрыв дела «Украинского национального центра», «Военно-офицерской организации» (дело «Весна») и других. Балицкий докладывал, что это произошло «благодаря исключительной энергии, четкости и оперативному руководству, и непосредственному участию в практической работе со стороны тов. Леплевского». Последний переехал в Москву вслед за своим начальником, однако после возвращения Балицкого на Украину у них произошел конфликт. С 1934 г. Леплевский, бывший до этого замом наркома Украины, покидает республику, но обещает вернуться «победителем». Причина конфликта не ясна — может быть, Балицкий освобождал место для Кацнельсона, а, может быть, Леплевский был недоволен своим статусом и «хотел большего». Так или иначе, в 1936 г. Леплевский занимал пост наркома внутренних дел в Белоруссии.

Генрих Самойлович Люшков, ближайший помощник Леплевского, однако, остался в Москве. В конце августа 1936 г. Ягода назначил его начальником УНКВД Азово-Черноморского края (Ростовской обл.). Смысл этого назначения вызывает споры. Скорее всего, перестановка была вызвана необходимостью подготовить компромат на первого секретаря крайкома Шеболдаева.

Крупной фигурой и регионального, и союзного уровня был Станислав Францевич Реденс. По свидетельству мемуаристов, когда в конце 1910-х годов Реденс приехал в Москву с направлением в ВЧК, ему негде было остановиться. Поэтому он устроился на ночлег в одном из кабинетов на Лубянке прямо на столе. Ночью в кабинет заглянул Феликс Эдмундович, увидел его, разбудил и долго расспрашивал, кто он и откуда. Видимо, Реденс ему понравился, и Дзержинский предложил Станиславу стать его секретарем. В поездке на Восточный фронт Реденс познакомился с Надеждой Сергеевной Аллилуевой, а через нее потом и с ее сестрой Анной, которая позже станет его женой. В 1920 году С.Ф. Реденса назначают председателем Одесской губчека. С 1924 он уходит из органов НКВД работает секретарем у Феликса Эдмундовича вплоть до 20 июля 1926 года (смерти Дзержинского). С 1928 по 1931 Реденс — полпред ГПУ в Закавказье, где он вступил в конфликт с Берия. Как можно предположить, корни конфликта уходили в события 1924 года, в запутанную историю подавления восстания меньшевиков. Все, кто знал об этих событиях, признавали, что у Берия были какие-то контакты с руководителями восстания. Зачем он их поддерживал? Чтобы удержать меньшевиков от восстания и избежать кровопролития, или чтобы спровоцировать выступление, а затем «блестяще подавить», сказать трудно..


Еще от автора Леонид Анатольевич Наумов
«Кровавый карлик» против Вождя народов. Заговор Ежова

В 1937–1938 гг. советская пресса славила его как «сталинского наркома», «почетного чекиста» и «чудесного, несгибаемого большевика».Год спустя он был казнен как заговорщик и враг народа.В народной памяти Генеральный комиссар государственной безопасности Николай Ежов остался «кровавым карликом», палачом и извращенцем.Но в чем была подлинная причина его расстрела и разгрома «ежовщины»? Зачем Сталину понадобилось второй раз за два года чистить «органы»? Существовал ли в недрах НКВД реальный антисталинский заговор? И почему при Ежове в различных регионах СССР репрессии проводились с разной степенью интенсивности — руководители одних областей ограничивались выполнением приказов Сталина, а в других проявляли «инициативу», увеличивая количество репрессированных в 10 и больше раз? Был ли Ежов покорным проводником воли Вождя или попытался начать собственную игру в борьбе за власть?Новая книга ведущего исследователя эпохи «Большого террора» проливает свет на все эти вопросы, разгадывая одну из главных тайн советской истории.


Рекомендуем почитать
О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Афинская олигархия

Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.