Сталин и Гитлер - [34]

.

Легко надсмехаться над простодушием советских избирателей, имевших дело с однопартийной системой и одним или несколькими одобренными свыше кандидатами, не имевшими на выборах альтернативных соперников и за которых покорный электорат голосовал едва ли ни единодушно. Эти образованные русские верили в то, что участвуют в истинно демократическом эксперименте. На одной из дискуссионных групп в Ленинграде, собравшейся накануне выборов, был задан вопрос, а можно ли было в этот день взять с собой избирательный бюллетень, чтобы заранее подумать, прежде чем сделать выбор. Каким бы странным ни был вопрос, но ответ на него был вполне серьезным: «Конечно, вы имеете право пойти домой, сесть и обсудить в течение нескольких часов все варианты…»⁵. Советский Союз с его новой конституцией – «самой демократической конституцией в мире» – заявлял о себе как об истинной демократии, и убедил в этом миллионы людей как в самой стране, так и далеко за его пределами. На протяжении всей своей истории в партии доминировала однообразная процедура выборов, через которую регулярно проходили кандидаты всех уровней государственной власти и партийной организации. Даже сам Сталин должен был проходить через процедуру выборов в ходе избирательной кампании, предварявшей общие выборы в районе, который он представлял. Общие выборы не были достаточно грандиозными, чтобы на них устанавливать трибуны, но они были вполне представительными для того, чтобы пройтись по рядам людей, совершая рукопожатия. На выборах в декабре 1947 года Сталин победил, набрав 131 % голосов⁶. Те выборы стали поводом для широкомасштабных празднований – фейерверков, воздушных парадов и фестивалей.

Подготовка к принятию новой конституции началась в феврале 1935 года с назначения Конституционной комиссии, состоявшей из 31 человека во главе с самим Сталиным. После года разработки проект был опубликован для общественных обсуждений, на которые отводилось пять месяцев. Согласно официальной статистике, было проведено 623 334 собрания по всей стране, в которых приняло участие четыре пятых всех избирателей. Общее число изменений и дополнений, предложенных жителями городов и деревень со всех концов Союза, составило 170 000, однако только 48 из них нашли свое место в принятой конституции⁷. Документ, обещавший всю полноту гражданских прав, включая свободу слова, собраний и совести, вызвал самый широкий интерес у граждан страны. Многие простые люди видели в широком обсуждении проекта конституции искреннее желание вовлечь демократическим путем всех советских людей в строительство своего будущего, и они воспользовались представившейся возможностью, чтобы поднять неудобные вопросы, касавшиеся аппарата репрессий, под властью которого они на самом деле жили⁸. Вопреки очевидным ограничениям, выборы 1937 года воспринимались многими простыми людьми как возможность принять участие в установлении нового конституционного порядка. Общее число проголосовавших достигло 96,8 % от общего числа избирателей. Некоторые бюллетени были испорчены. На одном участке действительными оказались 97 % бюллетеней, остальные были так или иначе испорчены, или на них были вычеркнуты имена. В Новосибирском регионе на одном бюллетене было написано имя Троцкого, на другом: «Я голосую за небесного царя» и «Мы не голосуем» – на третьем⁹. Но подавляющее большинство голосов были признаны действительными и соответствующими процедуре, и, таким образом, демократически избранный Верховный совет несколькими днями позже собрался на свое первое заседание.

Германская диктатура не создавала из демократии такого грандиозного шоу, но даже после последних многопартийных выборов в рейхстаг, состоявшихся в марте 1933 года, когда национал-социалисты победили с 44 % голосов, что было наивысшим достижением по сравнению с любой другой партией с момента образования Германии в 1871 году, парламентские мандаты все еще оставались желанными. В период с 1933 по 1938 год немцы ходили к избирательным урнам еще четыре раза – три раза для выборов в рейхстаг, которые проводились в тот же день, что и плебисцит, один раз в августе 1934 года для участия только в плебисците. Как конституция Веймарской республики, так и национальная парламентская система оставались неизменными после 1933 года. Избирательные кампании представлялись как возможность для населения Германии напрямую выразить свою приверженность новой национальной идее, и, так же как и в случае советских выборов, значительно более 90 % населения регистрировали свои голоса для участия в каждой выборной кампании. В период с 1933 по 1934 год сюда включались и фракции, все еще намеревавшиеся продемонстрировать свою оппозицию. После выборов в рейхстаг 12 ноября 1933 года парламент впервые оказался исключительно однопартийным; в тот же день германский народ должен был одобрить выход страны из Лиги Наций. В выборах приняли участие 95 % избирателей, и 89,9 % из числа проголосовавших сказали «да» плебисциту. Несколько меньшее число, 87,7 %, проголосовали за национал-социалистический парламент; более 3 000 000 бюллетеней были признаны недействительными, так как не содержали простого крестика, который требовалось проставить напротив имени кандидата