Сталин и Гитлер - [32]

. На заседании кабинета 3 июля был согласован закон, по которому смертные казни без суда стали считаться «оправданными соображениями необходимости защиты государства». Министр юстиции Франц Гюртнер, старый юрист и не член национал-социалистической партии, подтвердил, что совершенное Гитлером, безусловно, законно¹⁴⁸. 13 июля в Рейхстаге Гитлер объявил о фантастических масштабах того, что в действительности было несуществовавшим заговором. К этому он добавил: каждый должен знать «на все времена», что того, кто поднял руку на государство, ожидает «неминуемая смерть». Президент рейхстага Германн Геринг, организовавший чистку рядов СА в Берлине, заявил собравшимся делегатам, что «мы все всегда одобряем то, что делает наш фюрер»¹⁴⁹. Гитлер был публично признан человеком, без сомнений стоящим выше закона, которому дано неограниченное право приговаривать других к жизни или смерти.

Убийство Кирова, возможно, было совершено по приказу Сталина, однако имеющиеся на сегодня доказательства свидетельствуют о том, что он стал жертвой убийцы-одиночки. Значение смерти Кирова, подобно смерти Рема, состоит в том, что он представлял собой последний возможный барьер на пути к неограниченному единовластию Сталина. Сын мелкого чиновника, Сергей Костриков, выбравший в качестве своего большевистского псевдонима фамилию Киров, был ненамного моложе Сталина и имел долгую и вызывающую пиетет революционную биографию, которая привела его в феврале 1926 года на пост руководителя Ленинградского комитета партии в качестве сталинского эмиссара, призванного искоренить левую оппозицию. Это был вдохновенный руководитель, живший весьма напряженной жизнью (страдал алкоголизмом), энергичный, с приятной внешностью, широким, по-юношески молодым лицом, и выдающийся оратор, который был, по свидетельству тех, кому довелось слышать его в первые дни его работы в Ленинграде, «страстным, убедительным и вдохновляющим»¹⁵⁰. В 1930-х годах он считался лояльным сторонником Сталина и, как и Рем, временами эсктравагантно демонстрировал эту лояльностью на публике. Его личные взгляды были куда более критичными. Как говорят, накануне «съезда победителей» группа старых большевиков пыталась уговорить его сделать попытку занять место Сталина, но он отклонил это предложение. На самом съезде, однако, он занял место не на сцене, что позволяло его положение в партии, а сидел рядом с ленинградской делегацией. Произнесенная им на съезде речь, разбавленная традиционной гиперболой в адрес Сталина, была спокойной, неэмоциональной и безличной, там где Сталин был тверд и бесстрастен. Речь Кирова приветствовали стоя, наградив ее бурей оваций. Когда прошли выборы в Центральный комитет, Сталин получил 1056 из посчитанных голосов, а Киров – 1055. Но позднейшие свидетельства говорят о том, что, по-видимому, целых 289 бюллетеней, на которых имя Сталина оказалось вычеркнуто, были просто уничтожены. Если бы не это обстоятельство, Киров стал бы явным победителем, а власть Сталина сильно пошатнулась, хотя он вряд ли был бы смещен.

Сталин никогда не выдвигал себя на выборах Генерального секретаря, и с этого времени ни на одном партийном или государственном документе нет ссылки или упоминания этой его должности¹⁵¹.

В течение всего 1934 года Сталин становился все более подозрительным по отношению к Кирову. Овации, которыми встретили его на съезде, в норме полагались только самому Сталину. Несколькими неделями позже Сталин пригласил Кирова в Москву для работы в Секретариате Центрального комитета, что позволяло осуществлять более строгий надзор над ним. Киров, проявив смелость, отказался, и в этом его поддержали другие члены Политбюро. По-видимому, Киров не испытывал большого страха перед Сталиным. В 1932 году он встал на защиту Рютина, когда Сталин требовал его казни. Временами он выражал несогласие с решениями Политбюро. Бывало также, что Киров допускал неосторожные замечания в адрес Сталина¹⁵². В течение всего года Киров был перегружен заданиями из Москвы. Сталин настаивал на регулярных встречах с ним, а в августе, вопреки своим намерениям, Киров был вынужден сопровождать Сталина в его длительном отпуске, который тот проводил на даче в Сочи. Здоровье Кирова ухудшалось. Когда он вернулся из поездки по Казахстану, где проверял ход жатвы в октябре 1934 года, то обнаружил, что его кабинет, находившийся до этого на третьем этаже Смольного института, был срочно перемещен без его согласия из основного коридора за угол, в конец длинного прохода, рядом с небольшой боковой лестницей¹⁵³. Именно здесь 1 декабря, в 16 часов 30 минут, Киров был убит выстрелом в шею почти в упор Леонидом Николаевым, безработным членом партии с неблагоприятной биографией, семья которого страдала от голода и который безуспешно пытался убедить Кирова снова взять его на работу. Это был жалкий убийца, пребывавший в отчаянном положении, чьи дневниковые записи свидетельствовали о том, что он постоянно носился с идеей покушения на убийство в духе Достоевского. Возможно, мы никогда не узнаем правды, но остается факт, что до сих пор нет никаких данных, свидетельствующих о прямой связи Сталина с убийством Кирова. Сталин в тот же вечер помчался на поезде в Ленинград и на следующий день предпринял необычный для себя шаг, самолично допросив Николаева под предлогом желания заставить его назвать имена своих соучастников. Через три недели Николаев был расстрелян