Оригинальное издание Richard Overy THE DICTATORS: HITLER’S GERMANY AND STALIN’S RUSSIA печатается с разрешения автора и литературных агентств Rogers, Coleridge & White Ltd., Andrew Nürnberg
Все права защищены. Ни одна из частей этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© 2004 by Richard Overy
© ООО «Издательство АСТ», перевод на русский язык
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ
Февраль 2004
Чтобы завоевать это право, или отстоять его, или расширить, люди объединяются. И тут рождается ужасный, но могучий предрассудок, что в таком объединении во имя расы, Бога, партии, государства – смысл жизни, а не средство. Нет, нет, нет! В человеке, в его скромной особенности, в его праве на эту особенность – единственный, истинный и вечный смысл борьбы за жизнь.
Василий Гроссман «Жизнь и судьба»
Гитлер и Сталин были частью моей жизни на протяжении долгого времени. Я интересовался ими, как не по годам развитой ребенок, и был всецело погружен в эту тему и во все, что имело отношение к этим двум диктаторам, на протяжении большей части последних тридцати лет. В бытность свою студентом я пребывал в плену старой школы тоталитаризма, трактовавшей суть диктаторских режимов как способ доминирования психопатической личности путем насаждения всеобщего и всепроникающего страха. Однако и тогда отношение и подходы к анализу двух тиранов были различными. Гитлер всем казался абсолютным чудовищем, тогда как Сталина считали властителем, который был движим необходимостью удержать завоевания революции 1917 года, пусть и жесточайшими методами, которые, как тогда казалось, были оправданы благородными целями строительства советского коммунизма. «Предал ли Сталин революцию?» – так была озаглавлена статья, которая в то время оказалась у меня в руках. Вопрос в заглавии предполагал возможность разных ответов. Между тем никому никогда не приходила мысль задаться вопросом: «Предал ли Гитлер германский народ?» Гитлер был абсолютом, стоящим особняком, вне критики.
Тридцатилетние правления двух диктаторов принято рассматривать совершенно в различном контексте. Не потому, что их простили за те ужасные преступления, которые совершали подвластные им системы в отношении собственных народов и народов других стран, но по причине того, что эти системы не были просто театром одного актера. Долгое время многими осознавалась возможность и актуальность написания истории двух диктаторов в перспективе той глобальной драмы, в которой они занимали центральное место, однако играли не столь большую, а часто и отдаленную роль. Это были огромные и чрезвычайно сложные сообщества, чьи ценности, модели поведения, духовные устремления и характер развития в значительной мере зависели от находившихся в их центре эксцентричных персонажей, представлявшие собой конгломераты из огромного множества различных элементов, движущихся по своим собственным траекториям, имеющих свои особые социально-политические истории, со своими кумирами и злодеями, жертвами и свидетелями. И чем больше мы узнаем о событиях на периферии этой глобальной драмы, тем все более очевидно, что диктаторы добивались своих целей с тем большим успехом, с чем большей готовностью население страны признавало и сотрудничало с ними, открыто одобряло и поддерживало их моральные цели, восхваляя их достижения, или же добивалось того, чтобы, используя все доступные средства, избегать прямого контакта с опасными властями страны. С позиции сегодняшнего дня жизнь и тирания диктаторов, Гитлера и Сталина, скорее должна стать историей жизни и историей времени либо просто историей двух деспотов на фоне породивших их обществ, историей, не ограничивающейся изображением их всесильными тиранами, а анализирующей все те процессы, которые обеспечивали целостность и монолитность их режимов.
Научные изыскания последних двадцати лет изменили наше представление как о гитлеровской Германии, так и о Советском Союзе периода сталинской диктатуры, поскольку внимание исследователей в значительной мере фокусировалось на различных сторонах жизнедеятельности государства, общества, культуры, науки и духовной жизни, составляющих саму суть истории как описываемой здесь, так равно и любых других эпох. Произошло это по нескольким причинам и совсем недавно. Открытие архивов бывшего Советского Союза и их доступность привели к лавине российских и западных работ, новаторских, порой спорных, нетривиальных, основанных на большом объеме фактического материала, которые были просто немыслимы в советское время, когда доступ к информации носил строго дозированный характер. Архивы Третьего рейха в целом были доступны, однако мало кто горел желанием копаться в большей части этого материала по происшествии длительного времени после падения гитлеровского режима. Подавляющее большинство наиболее известных работ, посвященных раннему периоду гитлеровского правления, принадлежит не немецким историкам, однако в последние десять или более лет наблюдался настоящий взрыв новых блестящих исследований, освещающих все аспекты жизни германского общества до– и постгитлеровского периода, авторство которых принадлежит именно германским исследователям, которые теперь не боятся встретиться лицом к лицу с исторической правдой и шокирующими фактами прошлого. Без этих работ предлагаемое исследование двух систем было бы просто невозможным. Даже тема концентрационных лагерей, центральная и столь чувствительная для истории двух систем, получила должное освещение лишь в последние несколько лет, и приводила часто к самым неожиданным результатам. Здесь мне хотелось бы засвидетельствовать мой огромный долг перед всеми авторами, на чьи работы я опирался в моем исследовании для того, чтобы заполнить все те пробелы в сложной головоломке, за которой скрывались фигуры двух диктаторов. Знакомство с самыми новаторскими, побуждающими к размышлению подходами к анализу диктаторов было одним из наиболее приятных стимулов к написанию этой книги.
