Сталин и дураки - [5]
Ну я влип, Берия думает. Это ж надо так нарваться! Но чтобы виду не подать, заявляет:
— Лучше бы тогда Лазарь сапоги шил. Он ведь умеет, я в партийной характеристике читал. А то сапог приличных днем с огнем не сыщешь.
— Да шил он мне когда-то, дрянь сапоги. Руки кривые, как у вас у всех. Поэтому будет копать, я сказал! Понял?
— Так точно, Коба, понял. А чего он копает-то, узнать можно?
— Нельзя, — говорит Сталин строго. — Все тебе расскажи. Чего надо, то и копает. Ты лучше присядь, Лаврентий, разговор есть.
Берия на краешек стула осторожно садится, а Сталин опять в свою бумажку смотрит. И начинает так негромко, даже ласково:
— Давно уже работаешь, Лаврентий, присиделся к месту, понял что к чему… Ага?
— Да чего там давно, Коба, только освоился…. — Берия бормочет.
А сам припоминает судорожно, как часто наркомы внутренних дел менялись, то ли каждый год, то ли в полгода раз. Чует, добром разговор не кончится, проклинает уже себя, что на эту должность позарился. Но уж больно хотелось дом — полную чашу, когда и самовар, и ковер, и комод со слониками, и стол обеденный на сорок восемь персон. Верно говорят, жадность фраера сгубила, думает Берия. Сейчас как свистнет Хозяин — а за дверью Каганович с лопатой. Заодно и закопает.
— Освоился, освоился… У меня к тебе, Лаврентий, несколько вопросов таких… Неожиданных. Отвечай быстро, не задумываясь, договорились?
— Как прикажешь, Коба.
— И прикажу, прикажу… — говорит Сталин до того ласково, хоть вешайся, а сам лампу настольную разворачивает так, чтобы свет прямо в глаза подследственному. Набрался опыта в царских застенках.
— Доложи-ка мне, Лаврентий…. А револьверов у тебя много?!
Берия аж на стуле подпрыгнул.
— Да полным-полно, — говорит. — Штук двадцать. Я же их собираю, сам знаешь.
— Отвечай строго по существу. Винища сколько бутылок?
— Ой… Ну сколько в погреб влезло, где-то тыща.
— Та-ак, пока все сходится… — говорит Сталин, и не поймешь, то ли доволен он, то ли наоборот сердится. — Папиросы, сигареты?
— Слушай, не считал, — честно Берия отвечает. — Ну тоже где-то под тыщу пачек, запасся на черный день, ты ведь помнишь, как было раньше с табаком, чуть ли не мох курили!
— Не бейте на жалость, товарищ Берия!
Ой, мама, думает Берия, это конец. Хоть в окно прыгай, да некуда бежать, здесь тебе не царская Россия, повсюду родная советская власть.
— Револьверы он, значит, собирает… А антиквариат?
— Да я не особо по этому делу. Ну завалялось кое-что в сарае. Картинки там, скульптурки.
— Иконки… — Сталин подсказывает.
— Какие иконки, я коммунист! И вообще зачем мне старье всякое? Дома только самовар, ковер да шесть слоников.
— А в сарае?
— Предметов триста наверное. Коба, я не нарочно! Люди сами натащили. За мою доброту. Я им говорю — не надо, а они тащат и тащат…
— Понятненько, — Сталин по бумажке пальцем водит и мрачнеет с каждой минутой. — Теперь отвечай еще быстрее: порнография есть?!
— Ы…. Ы… Ык!
Это Берию с перепугу нервная икота разбила. Сталин из-под стола ахашени достал, сам хлебнул чуток, бутылку не глядя в Берию швырнул. Тот до дна остатки выдул, отдышался, набрался храбрости — и заявляет хриплым голосом приговоренного к кастрации:
— Так точно! Есть порнография, дорогой товарищ Сталин!
— Много?
— Журналов французских, немецких штук сто. И еще картинки россыпью, прямо куча, не считал.
— Фильмы?..
— И фильмы, только я их не смотрю, проектор надо. Дорогой товарищ Сталин, это все принесли люди! Да, я виноват! Признаю свою вину перед партией и тобой лично!
Сталин наконец-то поднимает на Берию глаза и говорит с неожиданной тоской в голосе:
— Револьверы, вино, антиквариат, порнография… Значит, и член у тебя тоже есть, Лаврентий. Выходит так.
Берия сидит, глазами хлопает, прижимает к груди пустую бутылку.
— А к-как же… К-конечно есть. По-по-показать?
— Он у тебя, что, с собой?!
Берия со стула — хлоп!
Очнулся на полу, рядом бутылка. Берия к ней тянется, она пустая, вот обида. Что было, помнит смутно, но в общем разговор шел о члене. И за дверью ждет Каганович с лопатой — член рубить. Это все из-за члена. Чего-то Берия с ним сделал не то, вразрез партийной линии.
Встает Берия на четвереньки и говорит:
— Коба, если партии нужен мой член — я согласен. Зови Лазаря, пускай оттяпает его. Только выпить дай, а то я боли боюсь.
Сталин за столом трубочку покуривает, глядит на Берию вполне ласково, будто и не было страшного допроса.
— Давай без паники, — говорит. — Я тебя поспрашивал, ты ответил, все хорошо. Ползи работать. Послужишь еще Родине, хе-хе…
— Да за что ж ты меня на погибель верную посылаешь, Коба? Только я за дверь высунусь, тут Лазарь меня лопатой…
— А ну очнись! — Сталин приказывает. — Нет там никакого Лазаря. Дуй на рабочее место. Нужен будешь — вызову. Не видишь, занят я…
И точно, на столе у вождя газета «Правда», исчерканная красным карандашом. Опять небось вместо «товарищ Сталин» напечатали «товарищ Сралин». Лучше и правда дуть отсюда подальше. Хозяин как увидит такую опечатку, сначала ржет, будто старый боевой конь, а потом лично берется за корректуру. Правит газету, так сказать, в целом. Когда редакцией ограничится, а когда и типографию отрихтует. Под горячую руку и тебя красным карандашиком черканет. Приведет в надлежащий вид. Или подлежащий.
«Оружие Возмездия» – очень смешная, местами просто издевательская, а местами и трагичная история из армейской жизни. Ничего подобного раньше не печатали: это воспоминания сержанта, служившего в уникальной части. Добро пожаловать в Бригаду Большой Мощности, которая давит все на своем пути и стреляет так, что земля трясется.Автор уверяет: если вы были в Советской Армии, то, прочитав «Оружие Возмездия», лишний раз убедитесь, что служили не зря, а кто не служил, лишний раз порадуется, что армия обошлась без него.Но и тем, и другим он обещает несколько часов здорового смеха вперемежку со светлой грустью.
Они начали убивать и уже не остановятся. Им надо быстро ликвидировать тех своих, кто больше не нужен, и всех чужих, кто стоит на пути. Федеральная безопасность едва успевает считать трупы, и никто не понимает, какова главная ставка в этой смертельной игре. Счастье для всех? Не смешите, говорит Делла Берг, вас надули. Вопрос — чего ради.Да, жизнь в либеральной утопии непроста. Большие возможности, но жесткие рамки. Никто не умрет с голоду, но мало кто добьется настоящего успеха.И обычного человеческого счастья вам точно не обещали.Но для униженных и отчаявшихся, для всех, кого общество вытолкнуло за борт, есть выход.
Из-за этой книги иногда дерутся. Семь лет продолжаются яростные споры, что такое «Выбраковка» – светлая антиутопия или страшная утопия? Уютно ли жить в России, где победило «добро с кулаками»? В Росcии, где больше никто не голоден, никто не унижен, уличная преступность сведена к нулю, олигархи сидят в тюрьме, рубль дороже доллара. Но что ты скажешь, если однажды выбраковка постучится в твою дверь?.. Этот довольно простой текст 1999 года – общепризнанно самый страшный роман Олега Дивова.После январского переворота 2001 года к власти в России приходит "Правительство Народного Доверия", которое, при полной поддержке жителей государства и Агентства Социальной Безопасности, за 7 лет смогло построить процветающее экономическое сообщество – "Славянский Союз".
Он знает цену золоту, но выше ставит дружбу, а всего выше – долг перед Родиной. Верует в Господа, но побаивается старых богов. Говорит на нескольких языках и сражается любым оружием. У него своеобразное чувство юмора, и он очень добрый. Неравнодушный, живой, в чем-то весьма ранимый человек. Храбр по имени Илья Урманин. Он живет в мире, где «людьми» называют лишь свободных. Это мир Древней Руси.Новая книга Олега Дивова – опыт глубокого погружения в этот яркий и сложный мир. Чтобы рассказать о нем простыми и честными словами, понадобился особенный герой.
Далекая планета, очень похожая на Землю. Яркие и сильные люди, очень похожие на землян. Мы найдем общий язык с туземцами – или нам лучше уйти. Беда в том, что уйти мы не можем. Открыв «Землю-два», русские, сами того не зная, принесли с собой войну. Пока еще холодную. Но скоро здесь будет жарко. И степные псы, пожиратели трупов, наедятся до отвала. Кажется, мы любим создавать трудности и потом их преодолевать…
Мамонты почти как люди, только большие и мохнатые.Двести лет назад россияне нашли этих удивительных зверей, объявили достоянием империи, спасли от вымирания, а дальше вся страна, что бы ни происходило, сберегала их как могла. Чукотские животноводы и русские зоологи ценили их жизни выше своих. Мамонт – символ России и ее национального характера.На самом краю нашей земли – там, где холодно, голодно, темно и временами страшно, – мамонты строят дороги, возводят дома, перевозят грузы и спасают попавших в беду.Судьбы мамонтенка Катьки и мальчика Умки были предрешены задолго до их рождения.
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.