Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 - [204]

Период, обсуждаемый в этой книге, был трагичным для народов Советского Союза, а ее название «Сталин и бомба», казалось бы, обещает страшную сказку. В этой истории в самом деле было много страшного — жестокая война, массовые репрессии, наконец, создание оружия массового уничтожения. Но это также рассказ об интеллектуальной общности и гражданском мужестве. Именно в те годы как в Советском Союзе, так и на Западе росло сознание того, что человечество столкнулось с угрозой ядерной войны; понимание этого послужило необходимой основой для объединения усилий по предотвращению ядерной войны и контролю за гонкой ядерных вооружений. Таким образом, это книга не только об ужасах, но и о надежде, общем желании, даже в годы горького идеологического и политического противостояния, обеспечить выживание человечества перед лицом ядерной угрозы.

Библиографическая справка

В этом труде я собрал воедино материалы из разных источников, различающихся по своей научной и художественной ценности. В первых трех главах используется множество современных документов, а также исторические исследования российских авторов. К этому же периоду относятся научные труды по ядерным исследованиям, над которыми работали ученые Америки, Великобритании, Франции и Германии; опираясь на них, я и провел анализ соответствующих исследований в Советском Союзе.

Источники по советским проектам военного времени менее доступны, но мне удалось ознакомиться с подборкой важных документов по атомному шпионажу. Эти документы были представлены Комитетом государственной безопасности Институту истории науки и техники, который подготовил их публикацию в журнале «Вопросы истории естествознания и техники» (№ 3 за 1992 год). Однако номер был изъят по требованию российского правительства на том основании, что информация в двух документах могла способствовать распространению ядерных исследований. Материалы этой подборки уже попали в российскую печать, и я активно использовал их в ходе работы над книгой; однако я не стал раскрывать данных, которые послужили основанием для изъятия журнала.

Мощный пласт литературы посвящен теме взаимосвязи бомбы и американского внешнеполитического курса в конце второй мировой войны. Он-то и явился контекстом исследования темы о влиянии бомбы на советскую политику. Что касается аналогичных источников по Советскому Союзу, то они оставляют желать лучшего. Это объясняется тем, что при Сталине принятие решений по вопросам ядерной тематики было в высшей степени централизовано, и соответствующие документы (какие бы то ни было) засекречивались.

Публичные выступления были частью политической игры, и их нельзя принимать в расчет. Более того, в настоящее время происходит переоценка советской внешней политики послевоенного периода в свете новых архивных материалов. Это значительно усложняет исследование вопроса о влиянии атомной бомбы на советскую внешнюю политику. Тем не менее появившиеся новые свидетельства из российских и китайских источников помогают по-новому оценить роль, которую сыграла бомба в формировании сталинской политики.

Работая над этой темой, я пользовался исследованиями по американской ядерной политике. Со временем стали доступны новые советские источники, в частности, по специальным вопросам — например, развитие вооружений и военные учения в Тоцком. По некоторым принципиальным вопросам — например, уровень военной мощи и военная машина 1949–1950 гг. — советские источники содержат обрывочные сведения. Я использовал отчеты американской разведки, когда не хватало фактических данных по Советскому Союзу, но вероятнее всего, на них нельзя полностью положиться. Это как раз та сфера информации, которую предстоит значительно пополнить за счет вновь открываемых источников из советских архивов.

Воспоминания участников советского атомного проекта и беседы с ними послужили мне настоящей опорой, особенно в моем анализе развития атомной и водородной бомб. Качество этих воспоминаний, как и следовало ожидать, сильно различается. Цензура и самоконтроль автором снижают ценность мемуаров, опубликованных до конца 80-х годов, и только позже можно стало упоминать, например, имя Берии. Тем не менее мемуары — важнейший источник и предоставляют огромный объем информации, которую нельзя почерпнуть в других материалах. Я пользовался этими источниками осторожно и перепроверял данные, насколько это было возможно.

По мере открытия российских архивов возрастает количество источников для изучения советской атомной истории. Я имел доступ к архивным материалам о советской науке и советской внешней политике. Я выражаю благодарность работникам архивов и библиотек в России, Англии и США за оказанную ими помощь.

* * *

В примечаниях приводятся ссылки на следующие архивы:

АВП — Архив внешней политики (архив российского Министерства внешней политики);

АРАН — Архив Российской Академии наук (записки Вернадского);

РЦХИДНИ — Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории;

ЦХСД — Центр хранения современной документации;

Butler Library, Columbia University — Бутлеровская библиотека Колумбийского университета, Нью-Йорк (русские архивы);