Сталин: арктический щит - [2]

Предоставленные собственным силам русские поморы при всей энергии не могли выдержать борьбы с конкурентом, на стороне которого стоят, кроме энергии, наука, техника и капитал, и мало-помалу очутились в экономической зависимости от норвежцев. Рыбные промыслы на Мурмане не развиваются, и деятельность русских за прибрежьями Белого моря выражается, как выше упомянуто, преимущественно в меновой торговле с Норвегией. Но и этот род их деятельности постепенно сужается. В прежние времена Финмаркен мог продовольствоваться только архангельским хлебом, и потому поддержание торговли с русским Поморьем было для него настолько важно, что норвежское правительство особою статьею трактата 1838 года выговорило себе право ежегодно получать из России 50 тысяч четвертей (10 тысяч тонн. — Прим. авт.) ржи, а в крымскую кампанию даже вступило в соглашение с воюющими сторонами относительно неприкосновенности этой торговли. Теперь, с развитием пароходных сообщений, север Норвегии легко может получать во всякое время хлеб из других стран. То же самое с лесом: прежде все постройки в Финмаркене делались из русского леса; ныне строительные материалы и даже целые дома в готовом виде доставляются из Южной Норвегии. При таких условиях меновая торговля нашего Поморья с Норвегией доставляет нам все меньше и меньше выгод.

По моему мнению, мероприятия правительства в будущем должны быть направлены никак не к поддержанию меновой торговли, а к развитию русских самостоятельных промыслов на Мурмане. Для достижения сей цели необходимо принять целый ряд мероприятий, как-то: учащение рейсов срочного пароходства, устройство телеграфных линий, улучшение колесных путей, перемещение административного центра из Колы в одну из мурманских гавань, устройство в одной из них дока и мастерских для ремонта судов, усиление администрации в некоторых ее отраслях и пр….

И хотя самым сильным средством для подъема хозяйственной жизни этой окраины, конечно, послужило бы соединение ее с остальными частями империи рельсовым путем, однако осуществление его теперь же не вызывается насущными экономическими потребностями края, а потому, ввиду значительных затрат, потребных на сооружение Мурманской железной дороги, от проведения этого пути с целями только экономическими можно бы ныне и в ближайшем будущем без существенного ущерба для дела воздержаться, ограничившись вышеуказанными мероприятиями и другими того же характера, кои могут быть с течением времени вызваны вновь назревшими потребностями края».

Казалось, С.Ю. Витте сам же себя и опроверг. Обосновывая необходимость строительства Мурманской железной дороги, поспешил согласиться с тем, что прокладку ее следует отнести на отдаленное будущее. Но нет, тут же поспешил предложить иное, более веское основание для строительства. Правда, тем самым вступил в конфликт с интересами сразу двух ведомств. Попытался опровергнуть взгляды начальника Главного штаба генерала от инфантерии Н.Н. Обручева и управляющего морским министерством адмирала Н.М. Чихачева. Тех, кто и настоял пять лет назад на создании главной базы Балтийского флота в Либаве[4]. По твердому убеждению Витте, не только бессмысленной, но и очень дорогой затее.

«Надлежало бы вполне выяснить, — продолжал министр финансов в своем докладе, — предстоит ли государственному попечению о нуждах Мурманского берега руководствоваться в сем деле одними экономическими потребностями края, или же могут в недалеком будущем возникнуть здесь общегосударственные и стратегические интересы, с коими мероприятия экономические должны быть согласованы…

Осуществление потребности устройства здесь военного порта, сопряженное с сооружением рельсового пути, могло бы, например, повести к тому, что в этом крае оказались бы проведенными телеграфные линии в ненадлежащем направлении, доки и мастерские могли бы оказаться не в той бухте, которая будет избрана для устройства военного порта, а в той, где ныне ощущается в них наибольшая потребность, административный центр мог бы быть перенесен не туда, где предположено будет устройство военного порта, и т. д. Все эти расходы весьма значительные и могущие весьма скоро представиться несоответственно затраченными…

Создав ценой огромных жертв боевой и крейсерский флот, мы не должны обрекать его на бездействие в течение большей половины года и лишать себя возможности пользоваться в военное время благоприятными решающими моментами. В этой возможности, то есть в обладании, насколько можно ближе к противнику, надежным опорным пунктом для внезапного нападения на слабейшего неприятеля или уклонения от боя с превосходными силами заключается один из важнейших залогов успеха. Имея незамерзающий порт, мы приобретаем возможность благовременно высылать в Тихий океан подкрепления (выделено мной. — Прим. авт.) и избавимся от расходов по содержанию там слишком больших сил…»

С.Ю. Витте не только пытался опровергнуть необходимость уже шедшего строительства военного порта в Либаве. Предложил он и свой вариант решения военно-стратегической задачи. Вновь вернулся к проблеме русского Севера: «Мурман находится всего в 3—4-дневном переходе от берегов Великобритании и в 6—7-дневном переходе от Средиземного моря и, следовательно, от торговых путей, где сосредоточены важные и жизненные интересы европейских государств. Он изобилует природными гаванями, которые могут быть обращены в порты с сравнительно небольшими затратами, не требуя при своей глубине работ по землечерпанию, которые при устройстве портов представляются наиболее трудными. В этом отношении мурманские заливы, если и могут быть сравниваемы с другими русскими бухтами, то только с севастопольскими. Но и перед теми они имеют важное преимущество, глубже врезаясь в материк, что при возвышенных к тому же берегах не только обеспечивают судам спокойную стоянку, но и дают флоту и всем его учреждениям полную защиту от бомбардировки со стороны моря.