Стакан - [50]

– Я найду для тебя шкуру, – вызвался Халфмун.

– Кратис, ты меня слышал? – даже не взглянув на Поулунка, спросила девушка.

– Да. Ждите меня здесь, я постараюсь вернуться как можно скорее, – кивнул великан, и скрылся в зарослях ельника.

Проблуждав в лесу около часа, Ясносвет услышал треск ломающихся веток. Следуя за звуком, он вышел к поляне, где увидел огромного медведя, объедающего куст малины. Рядом с медведем в кустарнике резвились два медвежонка. Кратис направился прочь, но не успел сделать и нескольких шагов, как на его спину обрушился мощный удар. Развернувшись, великан оказался нос к носу медведем. Широко разинув клыкастую пасть, зверь издал оглушительный рев и грозно поднял когтистую лапу.

– Вот видишь, как получается? – печально вздохнул Кратис. Утерев с лица горячую медвежью слюну, он обхватил голову животного обеими ладонями и крепко сжал их. Череп медведя хрустнул в руках Ясносвета, как сухая ореховая скорлупка, зверь судорожно взмахнул лапами и обмяк. Жалобно скуля, к ногам великана подбежали медвежата.

– Только и могу я, что убивать творения Создателя, – пинками отогнав медвежат, Кратис оторвал от медвежьего тела смятую голову с вытекшими глазами и мозгом. Затем, надорвав шкуру на груди и брюхе, он стащил ее с туши, как перчатку с руки. Перебросив окровавленную меховую добычу через плечо, Ясносвет понуро поплелся обратно к товарищам.

К удивлению Кратиса, на прогалине, где он расстался с Селией, Халфмуном и Трехручкой, никого не было.

– Все ясно, – с горечью сказал Ясносвет самому себе. – Это был трюк, уловка, чтобы избавиться от меня. Что ж, это справедливо. Я уродлив, и беспросветно черна моя душа. Я позор рода человеческого и достоин того, чтобы быть брошенным здесь наедине с еще одним грехом и руками, обагренными кровью. Видит Создатель, мне некого винить в своем грехопадении, кроме себя самого. Не держу я зла и обиды на вас, друзья мои. Вы и так чрезмерно долго терпели меня. Пусть же добрым будет ваш и путь, и да приведет он вас к заветной цели. А я безрадостно…

Поведать вслух подробные планы на свое дальнейшее безрадостное существование Кратис не успел. Его отвлек донесшийся из глубины леса звук. Крик был еле слышным, но в нем Ясносвет без сомнений узнал голос Селии.

– Эй! Аууу! – Кратис гаркнул так зычно, что с елей посыпалась хвоя, а изо мха под его ногами в разные стороны брызнули мелкие грызуны и насекомые. – Селия! Отзовись!

– ааа… ееесь… – на этот раз в отдаленном отголоске Кратис признал Трехручку.

– Держитесь, друзья! – великан помчался на голос, не разбирая дороги и голыми руками снося вековые ели, которым непосчастливилось оказаться у него на пути.

Вскоре лес вокруг Ясносвета сменился каменистым предгорьем, изрезанным глубокими разломами, скалистыми гребнями и черными провалами пещер.

– Эй! – повторил свой клич Кратис.

– Ааа! – из дыры в скале слева от Кратиса грянул вопль Трехручки, многократно усиленный эхом. Недолго думая, великан прыгнул в пасть подземелья. На миг он ослеп, но затем увидел в нисходящем тоннеле мерцающий свет. Обдирая плечи и локти в тесноте каменного прохода, Ясносвет устремился к нему.

Из тоннеля Кратис вывалился в просторную пещеру, посреди которой горел костер. У костра, слово гигантские гусеницы, извивались плотно запеленатые в шкуры Халфмун, Селия и Трехручка.

– Чего зенки вылупил? Может быть, в порядке исключения, хоть на этот раз спасешь меня по-человечески? – рявкнула Селия, заметив Ясносвета.

– От кого спасать-то? – растерялся Кратис. Словно в ответ на его вопрос, из мрака одно за другим стали выступать существа. Не успел Ясносвет и глазом моргнуть, как все видимое пространство вокруг него заполнилось сотнями человечков. Все они были не выше полуметра, одеты в шкуры и вооружены короткими копьями, чьи поблескивающие в свете костра наконечники хищно смотрели в сторону Кратиса. На головах человечков вместо стаканов виднелись бесформенные кристаллические наросты.

– Жители подземелья, отпустите моих друзей. Они не причинили и не причинят вам зла, – сказал Кратис.

– Я им то же самое говорил, – пробормотал Халфмун.

– Это они мне сейчас зло причинят, если ты ничего не сделаешь, идиот, – взвизгнула Селия.

– Если вам, подземные жители, требуется пленник, смиренно прошу взять меня, отпустив взамен моих друзей, – Кратис торжественно преклонил колени и опустил голову. Вид его головного кубка, с которого после пробежки через лесную чащу слетел лиственный чехол, явно впечатлил пещерных человечков. Указывая на него пальцами, они принялись толкать друг друга локтями, таращить глаза и щелкать языками.

– Означает ли это согласие? – спросил Ясносвет. На секунду все до единого человечки замерли, после чего, побросав копья, рухнули на колени и опустили головы, в точности, как Кратис. При этом нестройный хор голосков запел: – Саглясе! Саглясе! Саглясе!

– Согласны они. Не видишь что ли, дурачина? Развяжи меня скорее, пока эти уродцы не передумали, – прошипела Селия.

– Да уж, Кратис, дружочек, пошевели-ка ручками, – поддакнул Трехручка. Ясносвет приблизился к замотанным товарищам, но человечки, не прекращая напевать, опередили его, мгновенно развязав всех троих.