Стакан - [43]

– Погодите, мастер Сухотруб. Вы до сих пор не рассказали о Селии и моих товарищах, – напомнил Халфмун.

– Ах, да. На рассвете приходи на главную площадь Иероманополя – она как раз перед храмом, украшенным всевидящим оком Создателя. Если придешь пораньше, сможешь поближе подобраться к эшафоту и лучше рассмотреть казнь.

– Какая казнь? За что?!

– Не могу сказать точно, потому как не знаю. Но в том, что твоих товарищей милостью Создателя задержали, приговорили и завтра казнят, я совершенно уверен, – сообщил Сухотруб. – Они чужаки, как и ты. А это значит, что им, как и тебе, мало известно о Создателе и о том, что написано в Священной Книге.

– Да плевать я хотел на вашего Создателя и все книги вместе взятые! – воскликнул Полулунок.

– Вот-вот. Типичное поведение для чужака, которое иначе как еретическим не назовешь. Ты сам уже наговорил столько, что хватило бы оснований для пяти казней. Твои спутники тоже наверняка прокололись, а уши у Куделафия Окстийского повсюду. Поэтому нет никаких сомнений в том, что сейчас все чужаки кроме тебя дожидаются своей участи в подвале храма Всевидения. А ты находишься на свободе лишь по той причине, что Создатель свел тебя со мной раньше, чем с кем-нибудь из монахов. Теперь же, когда я выполнил свою часть уговора, дело за тобой, – сказал Сухотруб, но Халфмун его уже не слышал. Сломя голову он несся к храму с четырехконечной звездой, серебрящейся в лунном свете.

– Эй! Куда это ты? Вернись сейчас же, мерзкий мальчишка! Проклятый предатель! – вопли Сухотруба разорвали ночную тишину. – Здесь еретик! Грешник в городе! Держите его! Хватайте! Не дайте ему уйти!

Добежав до храма, Полулунок остановился перед воротами, чтобы перевести дух и придумать, как вызволить Селию, Кратиса, Бальтазара и Трехручку. Но не прошло и секунды, как из темноты за спиной Халфмуна вынырнули три фигуры в черных плащах. Не говоря ни слова, они молниеносно скрутили юношу по рукам и ногам и проворно втащили внутрь храма под бесстрастным наблюдением циклопического зеленого глаза, взирающего с фасада.

Бесшумно двигаясь по извилистому лабиринту коридоров, освещенному лампадами, троица монахов несла Полулунка с такой легкостью, будто бы он был сделан из ванты.

– Честное слово, никакой я не еретик. Я люблю Создателя, Куделафия Окстийского и Священную Книгу, – забормотал Халфмун, сообразив, что кричать и вырываться не только бесполезно, но и опасно. – Только отпустите девушку. Ее зовут Селия Кардиган. Она ведь здесь? Селия тоже не еретик, и она любит Создателя больше всех. Произошла ошибка, я все могу объяснить…

– Его Святейшеству на исповеди объяснишь, – буркнул один из монахов и ткнул Халфмуна под ребра так, что у того в глазах потемнело.

Боль немного утихла как раз к тому моменту, когда монахи внесли Полулунка в просторный зал и положили на пол. Посреди зала высилось кресло, на котором восседал круглый лысый старичок с длинной бородой и хитрыми глазками.

– Добро пожаловать в Иероманополь, – сказал старичок.

– Его Святейшество Куделафий Окстийский? Я должен вам сказать, что…

– Скажешь, мальчик, все скажешь – на исповеди по-другому и не получится, – усмехнулся Куделафий. – А со мной не церемонься, зови меня просто отче – так мы сэкономим кучу времени. Ясно?

– Да, отче, – кивнул Халфмун.

– Приятно, что ты такой понятливый. Но хлопот ты нам задал немало, ничего не скажешь. Всю ночь из-за тебя на ногах. Я думал, что ты гораздо раньше прибежишь спасать своих товарищей, Халфмун Полулунок.

– Откуда вы знаете мое имя? – удивился Халфмун. – Я не сообщал его никому из горожан.

– Я, видишь ли, на короткой ноге с всевидящим Создателем, – Куделафий рассмеялся. – А если без шуток, то самые подробные сведения о тебе выложили твои товарищи на исповеди. Селия Кардиган, Трехручка и Бальтазар Силагон ни в малейшей степени не сомневались, что ты примчишься им на помощь. Что касается Кратиса Ясносвета, то… м-да, очень тяжелый случай. Он так стремился понять, какие именно из законов Создателя были им нарушены, что я истово утомился ему объяснять.

– Отче, клянусь, все наши нарушения проистекают исключительно из незнания. Отпустите нас, и мы тут же покинем славный Иероманополь.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, Халфмун Полулунок, – Его Святейшество встал с трона, подошел к лежащему на полу юноше и ласково потрепал его по голове. – Но и ты попытайся меня понять. Ты и твои друзья – чужаки, ничего не понимающие в том, как устроена жизнь в Иероманополе. В данном случае незнание является самой настоящей ересью. Для горожан должна оставаться незыблемой истина, что незнание Священной Книги и неверие в Создателя попросту несовместимы с жизнью. Более того, и черногрязцам, и монахам нельзя показывать чужаков, оставшихся безнаказанными. Из-за этого у людей с неокрепшим умом может возникнуть мысль, что чужаки тоже люди, и жизнь в их городах не хуже, а то и лучше, чем в Иероманополе. А волшебник, исполняющий желания, к которому вы шли? Местным жителям полагается верить в Создателя, одаривающего праведников, а не в сказочного чародея. Как человек, отвечающий за судьбу своей Родины, я не могу допустить, чтобы народ покидал Иероманополь.