СССР-2061. Том 9 - [17]

— Звучит устрашающе.

— Террификация и должна звучать устрашающе.

* * *

Кто-то переключил канал, и пейзажи на несколько секунд сменились схемой корабля с номерами людей.

— …А я уже три дня не видела бассейна, представляете! I haven't gone to a swimming pool since I left Sverdlovsk… — живописала свои впечатления Метелка, одна из тех девушек, которых, кажется, знаешь наизусть после первого взгляда.

— А я уже 30 лет не слышал столько нытья, — монотонно сказал бородатый старикан, не отрываясь от планшета. — Ах, незабудки-лилии, ох, бассейн-массаж… Он был благообразен, как шахид в очереди за гуриями.

Метелка надулась, Ла Расон с Антаресом озорно переглянулись. Кто-то из сидящих справа неодобрительно хмыкнул.

Решительно брякнув пальцами по экрану (молодежь аж вздрогнула от такого святотатства – кто так с техникой обращается!) старик протяжно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Тут его взгляд упал на Антареса.

— Ага! — торжествующе завопил он и нацелил на парня указательный палец. — Ага!

Это было не то, чтобы бестактно. Это было алогично, как бывает при накатившем сне или внезапном пробуждении. Под едким взглядом из-под кустистых бровей Антарес растерялся, как Алиса, проваливающаяся в кроличью нору. В тот же момент его потрясли за плечо:

— А я тебя обыскался! Иди скорее! — Это был Ка.

— Простите, — озабоченно сказал Гензо Антарес и вскочил. Он не мог понять, чего испугался, не считая житейской мудрости, что подобные «ага!» явно не к добру. Лицо старика ничего ему не говорило.

В это время они пересекали коридор, уже не первый. Ка тащил его за руку, как на буксире.

— Куда мы идем?

— Ко мне, я тебе сейчас такого кренделя покажу! Он швейцарец, представляешь.

* * *

Крендель не понравился Антаресу с первого взгляда, еще там, у стойки. Когда навстречу поднялся очкастый тип в штанах с бахромой, однотонная белая каюта стала тесна, как жмущий в плечах гроб.

— Исаак Фабиан Джанелла. Журналист и демиург.

— Простите, в каком смысле? — Антарес включил доброжелательность.

— Я являюсь демиургом в своем виртуальном пространстве. Есть такая игра, Geova 26.10…

— И вы являетесь там создателем мира.

— Да, одного из миров. Моя задача поддерживать в нем равновесие и управлять теми, кого я сотворил.

— Ясно, — перебил Ка, — лучше скажите, вы журналист, то есть вы на какое-то издание работаете, да?

— На телеканал WMS.

— Кто его смотрит?

— Обычные люди. Служащие, домохозяйки, пенсионеры. Ночью – те, кому не спится. У моей передачи 500 тысяч зрителей.

— Это полмиллиона людей садятся к телевизору, чтобы смотреть вас? Круто! И вы будете освещать строительство космического лифта? А про лабораторию расскажете?

— Для нашей аудитории интересно не столько терраформирование, сколько соприкосновение реальности и мифа. Еще сто лет назад в нашей стране всерьез боялись вторжения марсиан. Именно Марс ассоциировался с агрессией – красная планета, названная в честь древнеримского бога войны, с двумя спутниками…

— Мифологию у нас проходят в первом классе, — не выдержал Антарес. — Вместе с колесом и рычагом.

— Да? Словом, наша задача, развеять эти представления.

— Ясно. Будете писать марсианские хроники. — Антарес отодвинул панель, подставил миску под слив заварочной машины, ткнулся в меню. Первые блюда: Супы ОКСа: Креветки, мисо, окрошка, гаспачо… 20 новых вкусов. — А, черт!

— Сейчас Марс получает первых поселенцев. Вы молоды, амбициозны. Может быть, через несколько лет ваша колония, как Америка, захочет независимость, а потом, как знать, какие у вас будут отношения с Землей, — рассуждал Джанелла. Ка слушал с завидным интересом.

— А старой серии ОКСа-то нет? — повернулся к нему Антарес.

— Неа. Он выбрал гаспачо.

* * *

— Вам понравилась бы работа на телевидении? — спросил Джанелла у Ка.

— Не знаю. В нашей стране нет телевидения.

— Что, совсем нет? Я думал, это клевета. Но почему его нет?

— Да у нас как-то вообще односторонние средства связи не развиты. — Печали в голосе Ка сильно поубавилось. — Никто не будет слушать, если нет возможности ответить.

— И кем вы будете, когда станете взрослым?

— Надеюсь, стану просто полноправным гражданином. У меня нет специализации.

Антарес промазал салфеткой мимо утилизатора. Наклонился, поднял, кинул снова.

— Новые вкусы ОКСа – полная хрень в сравнении с прошлыми. Какой там был буйабес! А это что? — Антарес отправил в переработку миску с ложкой. — Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что мир только портится.

— А у вас какая профессия? — переключился на него Джанелла.

— У нас нет профессий.

— Да, то есть специализация.

— У меня их пять. Топология, геофизика, литература, история, диамат.

— Но это же, как у вас говорят, «ах-ху-ено!» иметь пять профессий? У всех советских людей, с кем я уже знаком, одна, две…

— Специализаций.

— Да, я знаю, что у вас это так называется, но какая разница?!

— Я могу с нуля произвести все, что на вас есть. За исключением, может быть, нескольких деталей камеры.

— Что ж, хорошо, пусть будет пять специализаций, — Джанелла справился с раздражением и вернул себе плавную, круглую, немного самодовольную манеру речи.

— Охуенно не иметь специализаций, — признал Антарес. Зря он это сказал. С тех пор от Джанеллы стало совсем не отвязаться.