СССР-2061. Том 3 - [29]

Александр Николаевич кивнул. Потом опустил голову и снова заговорил:

— Если я не ошибаюсь, Виктор ответил также. Похвально. На этой планете абсолютное большинство существует ради чего-нибудь другого. И пока у них все хорошо… — продолжил Александр Николаевич

Стресс. Система биоконтроля, которой не подвластны психические реакции. Марс, экстремальная ситуация, изоляция от привычного общества. И смерть. От чего?

А почему рушится человеческая жизнь? Потому что теряет свою основу, цель, смысл — называйте как хотите. Только вот на Земле после подобного потрясения ждут месяцы депрессии, а на Марсе, где усиливаются любые психические реакции, наступает смерть.

— Да, они живы. Ведь то, ради чего они живут, пока еще не утратило смысл, — тихо закончил я.

Над головами всеми оттенками красного переливалось марсианское небо. Солнце уже поднялось высоко и золотило ярко-белый купол станции. Ноги грузли в мягком песке. Даже стеклянные стены и крыша прогулочной площадки, отгораживающие нас от марсианской действительности, не портили естественной картины. Редкие минуты счастья.

Одной рукой я сжимал ладонь сынишки, а другой — обнимал жену. Впервые за последние полтора года меня ничего не беспокоило, и я просто наслаждался реальностью.

— Ты рад, что нам разрешили переехать? — тихо спросила Лена.

Еще бы! Не зря же я разрабатывал новую систему биоконтроля, которой подвластна психика. Никто больше не умрет. Теперь всегда можно предупредить беду.

— Конечно, — я украдкой взглянул на сына. — Мне так не хватало твоих лекций о чистоте и порядке!

— Ну, если опять надоем, отправишь обратно на Землю, — пошутила в ответ Таня

Я только улыбнулся, крепче сжимая жену в объятьях.

Кажется, теперь я наконец-то смогу назвать Марс домом.

Копанева Наталья 073: Семёнов

Пилотируемый космический корабль следовал рейсом N 2061002 "Байконур-Эллада" по маршруту Земля-Марс. На борту "Семёнова" было 10 членов экипажа, 120 пассажиров и 13 роботов-андроидов обслуживающего персонала.

Второй помощник капитана корабля Андрей Семенов, однофамилец основоположника советской космонавтики, нес вахту в рубке управления.

— Товарищ второй помощник, разрешите личный вопрос?

— Разрешаю, товарищ борт-инженер.

— Андрей, ты сегодня ужинаешь с нами?

— Да, Мария, я с вами, вахта заканчивается через час, до ужина успею выспаться, как следует.

— Капитан снова пригласил некоторых пассажиров. Сегодня — американцев, и они впервые летят на Марс… эм, как бы сказать…

— Говори как есть, Маш, тут все свои.

— Я не понимаю, почему принято решение открыть Марс для Америки? Они совершенно в этом не участвовали, больше потешались, мне несколько не по себе — приедут на все готовенькое….

— Маша, сама понимаешь — жизнь и работа на Марсе не сахар, означает отказ навсегда от возможности снова жить на Земле, — Андрей, следивший за мониторами, посмотрел на Машу — та, подперев кулачком голову, отрешенно смотрела и иллюминатор. За толстым стеклом плыла чернота космоса.

— У пассажиров всегда столько вопросов к капитану, мне иногда становится не по себе, мне кажется, что они нарочно провоцируют его на спор, — продолжила Мария.

— Конечно, у них много вопросов и всегда будут. Из зависти, из любопытства, из научного интереса. Мы добились сколького, что ни одной стране мира сейчас за нами не угнаться. Пусть спрашивают, пусть учатся, кто пожелает. Маша, это уже стало традицией, хотя это всего второй рейс "Семенова", однако, мы можем смело сказать, что традиция хорошая, — и поспешно добавил, — Я про ужины, не про споры.

— Я поняла, что ты про ужины, — Маша улыбнулась и, как показалось Андрею, небольшая тучка над ее головой начинала рассеиваться.

— Товарищ Степанова, ваша улыбка — самое сильное оружие в любом споре, — деловым тоном произнес Андрей. Собеседница фыркнула.

— Не волнуйся, Маша — возьмем с собой Макса-андроида, он советский до последней микросхемы и если что — у нас будет численный перевес, — рассмеялся Андрей.

— И шуточки у тебя! — стараясь уже не рассмеяться во весь голос, борт-инженер Степанова развернулась к мониторам слежения и сделала вид, что изучает данные.

"Мария Петровна Степанова, 25 лет, родилась в Омске, выпускница ОГТУ, отдел космонавтики ракетостроения, инженер-программист, не замужем, языковая спецпрограмма, мастер спорта по плаванию, вступила в программу освоения Марса в 2053 году, на первом курсе университета, родители — колонизаторы Марса первой волны, хобби — древняя история, воспитывалась бабушкой" — первое, что вспомнил Андрей из личного досье борт-инженера Степановой. "Девушка, как тысячи других в СССР 2.0, - подумал Андрей, — откуда волнение по поводу пассажиров-американцев?".

Когда в рубку поднялся первый помощник капитана, Андрей понял, что последний час его вахты пролетел незаметно.

— Товарищ первый помощник, разрешите доложить, корабль идет намеченным курсом, все системы работают исправно, происшествий на борту за 12 часов не зафиксировано. Жалоб от членов экипажа и пассажиров не поступало. Время в пути 3 месяца 15 дней 12 часов. Текущая дата 4 июля 2061 года, время 12.00 МСК.

— Отличная работа, товарищ Степанов. Спасибо, Андрей.