СССР-2061. Том 3 - [28]

— Кольцо Виктора и…

— Спасибо, — хмуро прервал я на полуслове.

Сейчас в моих руках ответ на любые вопросы. Нательный чип с личными данными погибшего. Может быть, теперь я наконец перестану просыпаться по ночам при каждом шорохе? А потом ворочаться, всматриваться в темноту и ждать утра? Чувствую себя виноватым. Странно. Ведь я имел полное право выгнать незваного гостя из комнаты. Я также имел право написать жалобу и обратится к руководителю ассоциации… Вот только это вдруг стало лишним после смерти. Смерти, которая случилась по моей вине…

— Вы сняли кольцо с трупа?

— Да.

— Оно было повреждено?

— Данные целы.

Я хотел задать еще пару сотен вопросов, но тут, наконец, подошла моя очередь. Приложил ярко-желтое кольцо к специальному датчику. Не люблю эти проверки. Даже сюда добралась.

— Слушаю вас, — ответил механический голос.

— Новые тапочки, пожалуйста.

Машина зашуршала, обрабатывая заказ. Потом на экране появилась надпись "Готово", а под ней — жизнерадостный лозунг: "Труд, творец богатства, имеет право владеть всем, что он создает".

Да-да, каждый работающий имеет право на любые блага общества. На бесплатные полеты в космос и супертапочки. Нужно только стать в очередь, приложить чип к приемнику заказов и в течение двадцати четырех часов автоматизированная система удовлетворит любой каприз. Каждый может позволить себе что угодно. Наверное, потому никому и не хочется хранить дома горы ненужностей. Все живут максимально скромно. По потребностям.

— Не беспокойся, мы проверили твоего Виктора, — тем временем спокойно говорил Сергей. — Ели бы не вторая смерть…

— Что?

Я оторвался от задумчивого рассматриванья ярко-желтого куска пластика на пальце.

Окружающий мир наконец-то стал четким. Теперь уж точно проснусь!

— Даже странно, что ты не слышал о смерти Игоря.

— Игоря? — растерянно переспросил я и предчувствие забилось в груди.

— Рощева. Новенького. Вчера тест у тебя проходил. На профпригодность.

Я ощутил, как тяжелеют руки.

— А что с ним случилось?

— То же самое. Внезапная смерть.

— Причины?

— Неясны. Система биоконтроля не видела опасностей для жизни.

— Родственники знают? — спросил я, вспоминая плачущую девушку в отсеке для приезжих

— Игорь — сирота. Единственным родственником был брат, погибший вчера вечером во время испытаний нового вида космолетов.

— Брат… — повторил я задумчиво.

А ведь Игорь жил именно ради брата? Ответ на один из вопросов ассоциативного теста. Значит, он умер потому что…

— Кто принимал тест на профпригодность у Виктора?

— Ты, наверное, — неуверенно ответил Сережа. — А зачем спрашиваешь?

Нет, я тогда еще не работал. Виктор — один из первых переселенцев. Людей было мало. Рабочих рук не хватало. То есть, тогда тесты проводил… кто? Наверное, глава ассоциации.

— Ты куда? — крикнул вслед растерянный Сергей, но я сделал вид, что не услышал.

Отвечать не было никакого желания.

В это по-домашнему обустроенное помещение стекалась вся информация о здоровье, жизни, работе и надеждах людей. Центр ассоциации трудящихся. Организация, заменившая государства. Здесь знают о судьбе каждого жителя. Здесь народ не воспринимается как серая масса. Ведь в ассоциацию входит лишь несколько сот человек. Каждый — настоящий и нужный общество, а вовсе не один из винтиков статистики.

Мне всегда нравилась эта уютная приемная. Маленький столик в уголке. Два высоких кресла. Настольная лампа с теплым оранжевым абажуром, которая так напоминала о земном покое. Размеренное тиканье старинных механических часов. Запах каких-то пряностей. Кажется, тмина? Я не был уверен. Но почему-то именно этот аромат напоминал о жене и маленьком сыне…

От мыслей о доме меня отвлек шорох открывающейся двери и чьи-то шаги.

— Я хотел бы узнать о тесте на профпригодность Виктора Кравченка, — поспешно сказал я, одновременно всем телом поворачиваясь к главе ассоциации.

— Здравствуйте! — невозмутимо ответил Александр Николаевич, словно и не слышал взволнованного вопроса.

— Добрый вечер, — я растерянно встал и пожал руку высокому седоволосому мужчине. — Так что насчет Виктора?

— Зачем вам эта информация?

— Меня беспокоит его судьба.

Александр Николаевич опустился на одно из кресел. Я наблюдал за его пальцами, которые постоянно двигались, отвечая на неслышимые сообщения, подающиеся прямо в мозг.

— Странно, — проговорил он. — Вы не были коллегами. Должно быть, дружили?

— Нет.

— А что тогда?

Я не выдержал пытливого взгляда и отвел глаза.

— Догадываюсь о причине смерти Виктора.

Глава ассоциации молча рассматривал меня. Задумался? Нет. Его руки не переставали совершать движения в воздухе. Возможно, именно сейчас он передает данные о двух смертях суперкомпьютеру, процессор которого теперь и заменяет механизм государства.

Никогда не понимал, как можно заниматься двумя делами одновременно…

— Что вы хотите знать?

— Ответ на вопрос из ассоциативного теста.

— Какой именно?

— Для чего жил Виктор.

Александр Николаевич грустно улыбнулся:

— А вы помните, что сами ответили на него?

Я задумался. Кажется, это было так давно. Так сложно и волнительно. А теперь те далекие события представлялись мелкими и ничтожными.

— Сказал, что живу ради жены и сына, — медленно ответил я.