СССР-2061 - [6]

— Маша, можно спросить?

Девчонка повернулась к нему: — Конечно, Влад.

— Расскажи, пожалуйста, про своё задание на практику. Тебе ведь нужно подписать нас на какой-нибудь трудовой подвиг? Разумеется, для нашего собственного блага.

— Вовсе нет, Влад.

— Не…, — он споткнулся, словно спортсмен во время бега, и обескуражено переспросил: — Как нет?

— Практика будет зачтена, когда на месте этого пустыря появиться парк или, хотя бы футбольное поле. Другими словами, Влад, когда твоя жалоба на неблагоустроенную территорию будет удовлетворена и закрыта. В целом, ты прав. Сейчас я именно что пытаюсь подписать вас на выполнение моей практики. Ничего не поделаешь: такая уж досталась мне практика — благоустроить ваш двор. Ресурсов не выделили. Так у нас заведено: с обрыва в реку и посмотреть, кто сможет выплыть.

— Я могу отозвать заявку? — предложил Влад решить вопрос полюбовно.

Маша только улыбнулась.

Кто-то из толпы поинтересовался: — А если выплывешь — станешь начальником?

— Не сразу. Если выплыву много-много раз, то когда-нибудь стану. Когда научусь плавать так хорошо, чтобы не позволить тонуть другим. Поэтому позвольте признаться, что мною движут исключительно эгоистичные мотивы. И для их удовлетворения я взываю к вашим эгоистичным мотивам: хотите получить парк для прогулок вместо свалки за дырявым забором?

— Почему обязательно парк? — возмутился стоящий перед Владом мужчина: — Я хочу футбольное поле.

— Лучше подготовить каток к зиме.

— Летом футбол. Зимой каток.

— Товарищи, пусть будет парк. С ребёнком негде гулять.

— Спокойно гражданка. Здесь и на парк для прогулок и на зимний каток места хватит.

— А если я хочу крытое футбольное поле, чтобы и зимой играть можно было?

— Разберёмся!

Столкнувшись взглядом с Владом, Маша лукаво подмигнула. Вот ведь чёртова девчонка!

Вечером на портале «Голоса» форумчане обсуждали новую стратегию сотовцев. Видимо, хитрые студенты Сот тоже читали форум и заранее готовили ответы на каверзные вопросы и контраргументы на все предложенные форумчанами аргументы.

Отложив планшет, Влад заварил сладкого чаю. Переговорил с женой, на две недели улетевшей в Калининград на симпозиум по вопросам изменений климата. Жена жаловалась на затяжные дожди и шутила, что это отличная иллюстрация к её докладу о дрейфе климатических зон. Допив остывший чай, Влад подошёл к окну.

Заметив копошение на свалке, он заглянул в профиль Большаковой и прочитал, что вместе с добровольными помощниками из числа жильцов она приступила к разборам завалов. На сделанных комом фотографиях забавно смущались вышедшие бесплатно потрудиться знакомые и незнакомые соседские лица. На своё и на Машино благо. Это и называется правильной организацией труда, когда эгоистичный мотив сдать практику, умножаемый на эгоистичный мотив получить под окнами парк для прогулок и зимний каток, дают вполне себе альтруистическое поведение? Странная советская математика…

— Полная открытость профиля в сети ничего не доказывает. Думаешь у «кого надо» нет соответствующих возможностей для редактирования или имитации?

Влад пожал плечами. Спорить не хотелось.

— Есть такие возможности, брат! — продолжал то ли убеждать Влада, то ли доказывать самому себе, Колька Синицын: — Поверь мне, есть.

Влад напомнил: — Пятнадцать минут назад не ты ли убеждал вообще никому не верить?

— Погорячился, — отмахнулся Колька.

Понедельник — традиционно тяжёлый день. А вчера, в воскресенье, всё так хорошо начиналось. Всем двором они разбирали начавшую копиться ещё при старой власти свалку. Ладно, пусть не всем двором. Но человек сто набралось точно. Люди радостно приветствовали друг друга, обсуждали как всё здесь хорошо обустроят. Маша Большакова улыбалась каждому, решившему немного потрудиться добровольцу и практически каждый улыбался ей в ответ. Влад сначала собирался поработать часа два, но неожиданно для себя увлёкся. Не успел оглянуться, как обнаружил, что уже вечер и солнце склоняется перезрелым апельсином к горизонту.

Под этим вечерним оранжевым солнцем, отбрасывающим длинные тонкие тени, они сидели на месте недавних работ и ели бутерброды, вынесенные жильцами. В этом было что-то от древнего ритуала братания — обмена едой. Никто не остался голодным. Влад откусывал большие куски от бутерброда с колбасой. Запивал крепким, сладким чаем. Куда более крепким и сладким, чем он любил, а вдобавок ещё и остывшим чаем. Он был полностью счастлив.

Можно легко представить, будто они не жильцы окрестных домов, а строители где-нибудь в тундре. Или в горах. Возводят новый город. А, может быть, даже космодром. Закрыв глаза представить, и бутерброд в руках становится ещё вкуснее, а чай слаще. Расправляются плечи, хочется дышать полной грудью свежестью тундры или холодом гор и смеяться. Открываешь глаза — снова во дворе, посередине старой свалки, которую они постепенно превращают в парк. Не новый город, конечно, но всё же, всё же…

Бутерброды приготовили сами жильцы. И работали тоже они. Зачем нужна была Маша Большакова — непонятно. Неужели они сами бы не раздобыли лопаты, ломы, прочие инструменты? Сами бы не договорились с ребятами из службы вывоза мусора, чтобы те подогнали машину и не нашли бы пару тягачей на пару часов работы? Старые куртки вместо новеньких рабочих комбинезонов, розданных Машей. При желании отыскались бы и лопаты и тягачи и всё остальное бы. И желание даже было. Но, видимо, не доставало чего-то иного. Не всё у них во дворе в порядке с самоорганизацией, если для концентрации усилий понадобилась эта девчонка со стороны.