Средний возраст - [182]
Пришедшие чувствовали себя припертыми к стенке. Ничего подобного они не ожидали. Конечно, они слышали о предстоящей аттестации, но были уверены, что она касается только рабочих, а не ганьбу.
— Ну и вопросики! — пробормотал кто-то.
— А ведь вы обязаны все это знать! — возмущенно продолжал Цяо Гуанпу. — И запомните: отныне никому не удастся увиливать от своих обязанностей — ни рабочим, ни ганьбу. Вот вы все затаили недовольство, а у меня оснований для недовольства гораздо больше вашего. Это ж надо — довести завод до такого постыдного состояния!
Гости молча откланялись и ушли.
За стол уселись втроем — Тун Чжэнь, Цяо Гуанпу и Си Ванбэй. Настроение было испорчено. Хозяйка произнесла несколько ничего не значащих фраз, но мужчины не поддержали разговора. Наконец Цяо Гуанпу обратился к племяннику своей жены:
— Решение о твоем понижении было принято еще две недели тому назад, а ты почему-то не приступаешь к работе. Парторг бегает за тобой по всему заводу, уговаривает. В чем дело?
— Я требую, чтобы партком пересмотрел вопрос. Пусть ясно объяснят рабочим и служащим, да и мне самому, почему я был отстранен от должности. Только потому, что в прошлом руководил отрядом цзаофаней? Но ведь я не занимался ни погромами, ни грабежами. Личных связей с «бандой четырех» не имел. Мы только критик али «каппутистов». Одного этого недостаточно, чтобы подвергать человека гонениям. Может, кто-то оговорил меня?
Цяо Гуанпу, глядя на взволнованно жестикулирующего палочками для еды Си Ванбэя, холодно усмехнулся. «Вот и ты познал вкус незаслуженной обиды, — подумал он. — А давно ли сам подвергал гонениям других но состряпанным наветам?»
Си Ванбэй догадался, о чем подумал Цяо Гуанпу, и умолк. Неожиданно он поднял глаза.
— Директор Цяо, я прошу перевести меня в цех, с понижением.
Цяо Гуанпу не ожидал такой просьбы. Те, кого называют «новоиспеченными ганьбу», обычно не желают идти на понижение, боясь, как бы люди не сказали, что их наказывают за связи с «бандой четырех». Си Ванбэй имел мужество сам попросить об этом. Цяо Гуанпу решил испытать нового родственника.
— Мне нравится твой подход к вопросу. Руководитель завоевывает авторитет не по приказу, а своим умом, опытом, деловыми качествами. Одни взлетают высоко на собственных крыльях, других выносит на волне времени. Надеюсь, ты не относишься ко вторым?
— Не берусь судить, благодаря чему я «взлетел». На заводе я работаю двадцать лет. Прошел путь от ученика до заместителя директора. Был и бригадиром, и начальником цеха. Сейчас меня называют «ганьбу-ракетой», потому, мол, что слишком быстро взлетел. А что плохого в ракете? Попробуй-ка без ракеты вывести спутник на орбиту. История знает много выдающихся деятелей, которые, подобно ракете, стремительно поднимались вверх. Я не переоцениваю себя. Но и умалять своих достоинств не хочу. Да, я сейчас сознательно прошу о понижении. Я не карьерист и не из тех, кого обуяла жажда власти.
Разговор получился принципиальным и явился как бы продолжением того, который состоялся между Цяо Гуанпу и его недавними гостями. Старики сетовали, что директор несправедливо зажимает их, а молодые упрекают в излишней приверженности старому. Тун Чжэнь боялась, что страсти накалятся и застольная беседа превратится в ссору, и поэтому всячески пыталась отвлечь мужчин, предлагая то одно, то другое блюдо. Но Цяо Гуанпу и не собирался ссориться, напротив — слова Си Ванбэя заставили его задуматься. А тот, затронув волновавшую его тему, никак не мог остановиться.
— Когда наконец мы выработаем четкую политическую линию? Культурная революция единым махом сбросила старых ганьбу и проложила дорогу новым. Нынче в Китае, с одной стороны, разглагольствуют о необходимости извлечь уроки из прошлого, а с другой — готовы валить всех новых ганьбу в один котел. Конечно, есть среди них сторонники «банды четырех», но много ли? Каждая политическая кампания начинается с чистки кадров. Как видно, лучше всего тем, кто живет незаметно, не проявляет политическую активность. Самое безопасное — ничего не делать, ибо начнется новая кампания, и всех, кто мало-мальски был на виду, вышвырнут с позором. По мне, так самое спокойное — место бригадира, не выше. Сегодня все толкуют о модернизации производства, а о чем будут говорить завтра — никто не знает. Не удивлюсь, если новая затея не оправдает себя и с треском провалится.
— Хватит, теоретик! — оборвал его Цяо Гуанпу. — Самое большое наше зло — вот такое никчемное критиканство. Словоблудие, словно зараза, отравляет нам жизнь. А вот настоящих работников, бескорыстно преданных делу, слишком мало.
И все-таки Цяо Гуанпу остался доволен разговором. Откровенность всегда лучше, чем недомолвки.
Кажущейся бездеятельности директора пришел конец. На следующий день на заводе началась аттестация. Все девять с лишним тысяч рабочих и служащих прошли проверку на профессиональную пригодность. От халтурщиков и лентяев безжалостно избавились. Остались самые активные, самые добросовестные. Так был наведен порядок в каждом цехе, в каждом отделе. Производительность труда стала подниматься, брак сократился. По инициативе Цяо Гуанпу на заводе воцарилась напряженная атмосфера соревнования.
Творчество Ван Мэна — наиболее яркий в литературе КНР пример активного поиска новой образности, стиля, композиционных приемов. Его прозу отличает умение показать обыденное в нестандартном ракурсе, акцентируя внимание читателя на наиболее острых проблемах общественной жизни.В сборник вошел новый роман Ван Мэна «Метаморфозы, или Игра в складные картинки», опубликованный в марте 1987 г., а также рассказы, написанные им в последние годы. В конце сборника помещены фрагменты из первого романа писателя, созданного во второй половине 50-х годов и увидевшего свет лишь в 1979 г.
В сборник включены китайские новеллы, созданные за последнее десятилетие, в том числе и в самые последние годы, изображающие сложные, нередко драматические перипетии в жизни страны и ее народа.Состав сборника и справки об авторах подготовлены издательством «Народная литература», КНР, Пекин.
В сборник вошли лучшие произведения китайских авторов 70—80-х годов, большая часть которых удостоена премии, а некоторые уже публиковались в СССР. В значительной мере они критически и правдиво отображают обстановку, сложившуюся во время «культурной революции», а также стремление прогрессивных слоев китайского общества как можно быстрее преодолеть негативные последствия «десятилетия великого бедствия».
В сборник вошли 450 афоризмов известного китайского литератора Фэн Цзицая в переводе легендарного китаеведа Н.А.Спешнева (1931-2011). Двуязычное издание позволяет оценить как эстетические особенности китайской мысли, так и изящество литературного перевода.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.