Средневековая Венеция - [36]
Марио Каравале проницательно заметил, что этими параметрами, определявшими три категории граждан, и можно с еще большим основанием обозначить три другие ступени на пути к получению полноправного гражданства. Соответствующий закон принят в XIV в., но само понятие «гражданин» появилось ранее, оно относится к истокам Коммуны. 28 февраля 1297 г. было предпринято радикальное разделение в высшем эшелоне «урожденных граждан». Речь идет о формировании высшей правовой категории граждан, которой представлялось исключительное право — заседать в Большом совете. Этим нововведением закончился период длительного развития, начавшегося с приходом к власти дожа Пьетро Зиани. Отныне совет составляли лица, бывшие его членами на протяжении предшествовавших четырех лет, и те, кто стал легитимным наследником члена совета, заседавшего после 1172 г. Те, кто являлся членом совета 4 года назад, больше не могли быть представлены в совете, поскольку находились на службе у Коммуны за рубежом. Отныне на вершине пирамиды оказались «благородные граждане», которые (в соответствии с принципом «serrata») относились к категории знати, наделенной исключительными правами по управлению государством. Все остальные граждане, именовавшиеся «cives», были отстранены от ведения государственных дел. Однако знать соглашалась делить с гражданами «de jure» если не саму власть, то управленческие функции. Точнее всего можно было узнать «благородных» по занимаемым ими должностям в советах и иных учреждениях. Аналогичным образом определялся статус граждан, имевших в администрации исполнительские функции, т. е. в целом бюрократии. Высшие должностные лица (магистраты), избиравшиеся из членов Большого совета и действовавшие коллегиально и индивидуально на протяжении определенного срока, составляли в совокупности правительственные и городские органы управления. Они руководили учреждениями, в которых важнейшие посты доверялись cives. Не следует умалять значения секретарей и нотариусов, выполнявших свои функции непрерывно и находившихся на своих постах пожизненно, тогда как магистраты выполняли свои обязанности один или два года. Наиболее престижным был пост канцлера Республики, руководившего нотариусами и секретарями, которые подготавливали материалы по работе советов и оформляли их решения. Эти «урожденные граждане» каждый день собирались во дворце вместе со знатью, одни — чтобы заседать в советах и коллегиях, другие — чтобы нести службу в подведомственных учреждениях, где они составляли костяк администрации.
Социальные различия между гражданами jure и аристократами были столь незначительными, что в октябре 1403 г. двое из троих предводителей Совета сорока представили на коллегию предложение — постоянно поддерживать определенное количество аристократических семей, чрезвычайно сократившееся с середины предшествовавшего века из-за чумы и войны, т. е. каждый раз, при вымирании одной из знатных семей, присваивать аристократический статус одной семье из разряда «урожденных граждан». Тем самым правовой барьер, разделявший граждан и знать, понижался, поэтому такое предложение не было принято даже к рассмотрению. Знать не могла согласиться на изменения в разграничении двух классов, в результате чего имущество каждого из них, оказавшись в общем владении, могло обезличиться. Бедная знать еще более ревностно следила за сохранением этого барьера, который обеспечивал ее статут и доступ к членству в учреждениях власти, а также необходимый прожиточный минимум. Граждане, обладавшие теми же правами, что и дворяне, в сфере экономики, финансов, промышленности, морского дела и торговли, имели те же налоговые обязательства, поскольку они способствовали prestiti и располагали такими же привилегиями, в частности, в отличие от иностранцев. Между тем этими правами обладали не только зажиточные или богатые люди, но и аристократы, из-за разорения попавшие в безвыходное положение. В 1362 г. для содержания пожилых граждан (popolani), не способных к труду, в особенности моряков, Большой совет ввел дополнительный налог на ценные товары (на перец), выплачивавшийся равным образом продавцом и покупателем, благодаря которому была выплачена пенсия тридцати уроженцам Венеции в возрасте 60 лет и старше. Эти тридцать пенсионеров назывались «перечными бедняками» (poveri alpevere). В 1403 г. их число возросло до 82, а в 1386 г. Большой совет проголосовал за то, чтобы список кандидатов на получение пенсии устанавливался «торговыми консулами» и затем получал одобрение Совета сорока. В 1416 г. кандидаты должны были иметь статус «nos», «урожденных граждан», но это право также распространялось на конопатчиков и бортовых плотников, «без которых, как знает каждый, наши суда не могли бы плавать». Независимо от социальной помощи пенсионерам, было установлено, что любой человек, рожденный в Венеции, будь то рабочий или матрос, защищен статутом «урожденных граждан», благодаря чему он стоит выше натурализованного иностранца.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.
Вот уже четыреста лет Инкская империя занимает особое место в политических рассуждениях европейцев. Это связано еще с размышлениями испанцев времен Конкисты, которые познакомились с этим государством накануне его краха. Инкская империя, даже больше, чем империя ацтеков, вызвала удивление завоевателей своей инфраструктурой, богатством, хранившимся на огромных складах, и организацией производства и обмена товарами, ничего подобного которой в Европе не было.
Исландия — холодный остров в приполярном океане между Европой и Гренландией, край скал и гейзеров, пристанище бесстрашных викингов и мудрых песнопевцев-скальдов… Духовное наследие Исландии — это бесценный заповедник северной культуры, неповторимый мир скандинавских саг и рунической тайнописи, причудливый, словно магический лабиринт. Вступайте в этот мир без страха заблудиться, ведь путеводитель по нему — у вас в руках.
Величественный, мрачный и могучий город, грозный владыка морей, средоточие кровавого культа Молоха — таков Карфаген в расхожем мнении современного человека, в романах и кинофильмах. Насколько обоснован такой образ? Автор этой книги на обширном историческом и археологическом материале воссоздает иную, но ничуть не менее впечатляющую картину поистине великой культуры, незаслуженно забытой, фактически уничтоженной Римом. Нераскрытой тайной веков предстает перед читателем погибшая литература Карфагена, возможно, хранившая ключи к загадкам Атлантиды.
Иберийский полуостров — уникальный регион, на территории которого в течение многих веков жили вместе христиане, евреи и мусульмане. Это совместное существование дало начало единственной в своем роде цивилизационной модели. Она стала результатом такого непосредственного восприятия и такой глубокой переработки каждым народом полуострова различных, порой взаимоисключающих влияний, что можно говорить о единой культуре, характерной для Средневековой Испании.