Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в. - [53]

И еще одно замечание, касающееся ключевых событий в отношениях Москвы и Константинополя уже в XV столетии. Ферраро-Флорентийский собор 1438–1439 гг. и падение Константинополя в 1453 г. стали важнейшими событиями международной жизни Европы, оказав влияние на судьбы Северо-Восточной Руси, на развитие ее государственности. Митрополит-униат Исидор, отправленный на собор, вопреки чаяниям православных и наказам великого князя твердо хранить православную веру, оказался в числе подписавших унию. Поведение Исидора было воспринято в Москве как предательство интересов православия. Тверь не торопилась осуждать ни Исидора, ни унию, а митрополит Иона стал первым предстоятелем автокефальной Русской православной церкви, но в то же время последним митрополитом, чья юрисдикция распространялась на всю Русь, как литовскую, так и московскую.

Падение Константинополя 29 мая 1453 г. подвело черту в русско-византийских отношениях. В восприятии русских — представителей страны поздней христианизации — Константинополь был городом-символом, непоколебимость которого была основой мировоззрения не только самих византийцев, но и всех народов, воспринявших их культурно-политическую модель мира. Переход Константинополя в руки иноверных мусульман, поразивший Западную Европу, произвел несравненно большее впечатление на Руси, которая до тех пор не представляла себе иной концепции мирового домостроительства. В Москве это событие было истолковано как наказание за непростительные грехи, в первую очередь за впадение «ромеев» в ересь латинства. Следствием этого было то, что там уже не хотели, как прежде, принимать митрополитов, посылаемых из Константинополя, или посылать туда своих выборных архиереев и стремились к освобождению от константинопольской опеки. В Твери же падение Константинополя расценивалось по-иному: тверичи, напротив, выступали за сохранение связей с патриархией и побаивались церковной независимости Руси Московской.

Духовенство, в целом впервые принявшее активное участие в событиях феодальной войны второй четверти XV столетия, окончание которой почти совпало с падением Константинополя, в тяжелые годы усобицы косвенно способствовало тому, чтобы в московском княжеском доме упрочилась тесная связь между московскими первоиерархами и московской правящей династией. Особенно велики заслуги митрополита Ионы. Благодаря его усилиям неудачливый в делах и в бою Василий II все же добился окончательного успеха.

И что, пожалуй, важнее: Иона, его единомышленники и последователи (Филипп, Геронтий, ростовский владыка Вассиан) постепенно формировали и формулировали политическую доктрину Русского государства как полностью суверенного и православного. На этом во многом зиждились представления о ней как о «Святой земле».

Примечания

Введение

¹ Северо-Восточная Русь — термин, принятый в современной историографии для обозначения группы княжеств, расположенных в междуречье Волги и Оки, которые составили ядро Российского государства. Территорию средневековой Руси принято делить на Северо-Западную (Новгород, Псков), Северо-Восточную и Юго-Западную (Южную). Первый и последний термин используется реже, тогда как Северо-Восточная Русь является для своего региона основным. Подробнее см.: Кучкин В.А. Формирование территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984.

²Соколов Пл. П. Русский архиерей из Византии и право назначения его до начала XV века. Киев., 1913; Мейендорф И.Ф. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке / Пер. с англ. (Самиздат). Paris: YMCA-press, 1990.

³ Перенос кафедры утвержден константинопольским патриаршим Синодом в 1354–1355 гг. О перенесении резиденции митрополита из Киева во Владимир-на-Клязьме см.: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Памятники XI–XV вв. // Русская историческая библиотека. Изд. 2-е. СПб., 1908. Т. 6. Прил. Стб. 67–70. Что касается датировки Крещения Руси, то следует подчеркнуть, что этот вопрос связан с оживленными научными дискуссиями, которые велись еще в XIX столетии, но не утихают и сегодня. Подробнее см.: Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца: Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1883; Пресняков А.Е. Лекции по русской истории / А.Е. Пресняков. М., 1938. В 2 т.; Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 293–352; Владимир Святой и Крещение Руси // Материалы международной научной конференции (26–27 июля 2013 г.). Киев., 2014. С. 8—216.

⁴ Цит. по: История Русской православной церкви: В 2 т. / Отв. ред. Р.И. Авдеев; науч. ред. Т.Ю. Тимофеева. Т. 1. История Русской церкви от начала распространения Христианства на Руси до учреждения Патриаршества в Москве (1589). М.: РОССПЭН, 2015. С. 159.

⁵ Фонды РГАДА: ф. 179 — «Комиссия печатания государственных грамот и договоров» — № 216 «О сношениях Русской церкви с святогорскими обителями до XVIII в.», л. 1–3; ф. 180 — «Канцелярия МГАМИД» — опись 13, № 427 «Реестр духовным и договорным и жалованным грамотам великих и удельных князей 1328–1584»; ф. 196 — «Собрание Ф.Ф. Мазурина» — опись 1, № 1530 «Окружное послание митрополита Исидора» (Вуда, 5 марта 1440), л. 536–537; ф. 199 — «Портфели Миллера» — опись № 150, ч. 13, ед. хр. № 1, л. 1—43 — «Летописец краткий до 6961 и родословная великих князей российских от Рюрика до Федора Иоановича всея России самодержца»; опись № 184, ч. 2, л. 1–2 — «Бытность Афраамия Суздальского с митрополитом Исидором на 8 Соборе в 1437 г.»; «Хождение Авраамия Суздальского на Осьмых собор с митрополитом Исидором в л'Ьто 6945»; опись № 185, ед. хр. 2. л. 1—22 — «Известие из российских летописей о Ферраро-Флорентийском соборе».