Средневековая философия и цивилизация - [72]
Глава четырнадцатая
Эпилог
I. Влияние философских систем XIII века на более позднюю мысль на Западе
Идеи унификации XIII века сошли на нет к середине XIV столетия. По мере того как европейские государства все больше обретали стабильность, дух национализма становился все больше и больше разносторонним. Парижский университет утратил свой космополитизм как центр учености и стал просто национальным учреждением. Более того, в области политики авторитет папства пошел на убыль. Так, в убыстрившемся и усложнившемся ходе событий определенные характерные черты средневековой цивилизации прекратили свое существование.
Но философские системы Средневековья оставили свой отпечаток на западные умы. Противоречия между философами неолатинского и англо-кельтского происхождения, с одной стороны, и философами германской группы – с другой пережили XIII век. Декарт и Локк гораздо больше обязаны схоластике, чем принято считать[316], и немцы имели вескую причину считать Майстера Экхарта первым философом в своих рядах.
Это возвращает нас назад к нашему отправному пункту. Ведь это оправдывает наш взгляд на XIII век как на водораздел европейского гения в его расходящихся потоках.
II. Педагогическая ценность схоластики для истории современной философии
Если наши размышления в этих лекциях верны, изучение философских систем Средневековья и, в частности, схоластики должно обрести новую значимость и цену для всех тех, кто ценит западный образ мысли.
Поскольку изучение греческих и латинских классиков есть незаменимое введение в нашу литературную культуру и поскольку изучение античной скульптуры, средневековой архитектуры и живописи Ренессанса обладает неоценимой важностью в формировании умов наших будущих скульпторов, архитекторов и художников и обусловливает сам полет оригинальности, – точно так же и изучение современной философии должно опираться не только на одну греческую философию, но и в равной степени на концепции Вселенной и жизни, которые формировали нравы наших предков.
Мы ближе к ним, чем к древним грекам, и в свете истории изучение их философии оказывается необходимым этапом в нашем философском образовании. Так, игнорировать этот век – все равно что идти вразрез со здравым смыслом, что до сих пор делалось, увы, слишком часто. Мы должны действительно «подробно исследовать схоластическую философию Средних веков», если нам нужно ее раскритиковать или выйти за ее рамки.
В третьем томе рассматривается диалектика природных процессов и ее отражение в современном естествознании, анализируются различные формы движения материи, единство и многообразие связей природного мира, уровни его детерминации и организации и их критерии. Раскрывается процесс отображения объективных законов диалектики средствами и методами конкретных наук (математики, физики, химии, геологии, астрономии, кибернетики, биологии, генетики, физиологии, медицины, социологии). Рассматривая проблему становления человека и его сознания, авторы непосредственно подводят читателя к диалектике социальных процессов.
А. Ф. Лосев "Античный космос и современная наука"Исходник электронной версии:А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.1] Бытие - Имя - Космос. Издательство «Мысль». Москва 1993 (сохранено только предисловие, работа "Античный космос и современная наука", примечания и комментарии, связанные с предисловием и означенной работой). [Изображение, использованное в обложке и как иллюстрация в начале текста "Античного космоса..." не имеет отношения к изданию 1993 г. Как очевидно из самого изображения это фотография первого издания книги с дарственной надписью Лосева Шпету].
К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу)
Мы призваны в общение. "Живой родник", 2004. № 3, с. 21–23.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.