Средиземноморье глазами востоковеда - [53]

Следующий известный сицилийско-неаполитанский король — Фридрих Шваб — был одновременно императором Германии (с 1212 г.), а также еще королем Иерусалима (1229–1239) после брака с Иоландой, правнучкой латино-иерусалимского монарха Амори I и византийской принцессы Марии Комнин. Свой титул этот второй из «крещеных султанов Сицилии», вольнодумец и любитель всего восточного, воспринимал так серьезно, что даже сумел получить обратно Иерусалим 1229 г. у владевших городом египетских султанов Айюбидов (окончательно Иерусалим был утерян в 1244 г., когда в результате шестого крестового похода был нарушен мир, заключенный Фридрихом с мусульманами). Впоследствии титул иерусалимского короля он передал своему сыну и внуку. Впрочем, «антисарацинское» рвение Фридриха ему мало помогло. Он умер официально низложенным (но не фактически) и отлученным от церкви именно за то, что не был «крепок» в отстаивании веры истинной, а вернее, за нежелание подчиняться диктату римских пап.

В памяти неаполитанцев Фридрих оставил добрый след, основав в 1224 г. Неаполитанский университет, один из старейших в Европе. Сейчас в нем учится несколько десятков тысяч студентов. Сам Фридрих отличался редкой для монархов того времени образованностью, владел несколькими языками и написал трактат «Об искусстве охотиться с птицами». Его политика, в том числе по отношению к арабским соседям, отличалась трезвым реализмом. С 1239 г. он установил, например, консульские отношения с государством Хафсидов в Магрибе (это государство признавали также Арагон, Венеция, Генуя и Пиза). При нем была продолжена практика своего рода «мирного сосуществования» с Магрибом, которая постепенно установилась вскоре после вытеснения норманнов из Туниса в 1160 г. Хафсиды платили дань норманнам, а затем Гогенштауфенам, чтобы, по словам французского историка Шарля-Андре Жюльена, «обезопасить себя от сицилийских пиратов и свободно продавать зерно в портах острова». Стоит напомнить, что подобный компромисс, действовавший и при преемниках Фридриха, осуществлялся в обстановке роста религиозного фанатизма как в Европе, так и на Востоке вследствие взаимного ожесточения крестоносцев и отбивавшихся от них мусульман.

Третий король, статуя которого украшает фронтон бывшего дворца владык Неаполя, выглядит менее внушительно, чем первые два. Это тоже рыцарь в средневековом панцире, но более изящный; его фигура слегка откинулась назйд, как иы выражая крайнее удивление. Единственный из всех, он увенчан короной. Это Карл Анжуйский, брат французского короля Людовика Святого, ставший сицилийским королем в 1266 г. и перенесший столицу королевства в Неаполь. Основанная им династия правила до 1442 г. и находилась в родстве с королями Англии, Франции, Венгрии и Иерусалимского королевства. Это определило неуемность международных амбиций Карла, претендовавшего на восстановление Латинской империи крестоносцев в Константинополе и Иерусалимского королевства, от которого к тому времени в руках западноевропейских рыцарей оставалось лишь несколько прибрежных городов и замков. Однако воевать Карлу Анжуйскому пришлось в основном с последними Гогенштауфенами, а затем с тунисскими Хафсидами, которые отказались платить ему дань и приняли бежавших из Сицилии политических противников нового короля, организовавших ряд налетов из Туниса на Сицилию. В связи с этим Карл Анжуйский принял участие в походе Людовика Святого в Тунис в 1270 г. (официально — в восьмом крестовом походе) и после смерти брата заключил мир с хафсидским правителем Абу Абдаллахом аль-Мустансиром, по которому Хафсиды обязались выплачивать ему вдвое больше дани, чем они платили Гогенштауфенам.

Несмотря на заключение мира, условия которого обе стороны в основном соблюдали, Магриб послужил плацдармом для врагов Карла Анжуйского. Воспользовавшись междоусобицей среди Хафсидов, арагонский король Педро III при поддержке одного из претендентов на трон государства Хафсидов обосновался со своей армией на п-ове Колло в Кабилии (на территории нынешнего Алжира) и в 1282 г. высадился в Сицилии, вмешавшись в борьбу сицилийцев против насажденных Анжуйской династией французских феодалов. Эта борьба, начатая знаменитым восстанием, известным в истории под именем «Сицилийская вечерня», в дальнейшем вылилась в длительную 20-летнюю войну, в ходе которой Сицилия, попав под власть Арагона, окончательно отделилась от королевства (и оно стало называться уже не Сицилийским, а Неаполитанским).

Характерно, что продолжавшие периодически воевать до 1372 г. преемники Карла Анжуйского в Неаполе и арагонские правители Сицилии активно вмешивались и в дела Магриоа, поддерживая там враждовавшие друг с другом группировки, г ак, например, если «законные» Хафсиды сохраняли в основном неплохие отношения с Неаполем, то арагонцы из Сицилии неоднократно нападали на Тунис, на длительный срок захватывали принадлежавшие ему острова (например, Джербу в 1284–1335 гг.), помогали авантюре Ибн аль-Лихьяни, узурпировавшего в 1311–1318 гг. власть в Тунисе и Триполи.

Очевидно, к этому времени контакты между Неаполем и арабами начинают слабеть; в 1291 г. утрачены последние опорные пункты крестоносцев в Сирии и Палестине, а в 1307 г. папа Климент V запретил всякую торговлю с мусульманами. Запрет этот, конечно, нарушался, но главным образом венецианскими и генуэзскими купцами. К тому же с ХIII в. Европа начинает выходить вперед в кораблестроении и превосходить арабов и по военному, и по торговому флоту. Вследствие этого арабам западного Средиземноморья приходится страдать от европейского, в основном генуэзско-каталонского, корсарства не меньше, если не больше, чем югу Европы от мусульманского каперства. В связи с этим алжиро-тунисское «варварийское корсарство» XIV в., по мнению некоторых историков, «было реакцией на возрождение христианского пиратства». Арагонцы, всячески поощрявшие контролировавшихся ими каталонских пиратов, организовывали ответные контрналеты; в 1390 г. (совместно с Генуей и Францией) — на столицу Туниса, в 1399 г. — на Бон (ныне — Аннаба в Алжире).