Среди врагов и друзей - [9]

Когда гитлеровцы подползли поближе, мы открыли огонь. Закипела тяжелая и неравная битва.

Временами она стихала, затем снова разгоралась. Особенно донимал нас, не давая поднять головы, станковой пулемет, установленный гитлеровцами внизу, возле толстого дерева.

— Григорий, попробуй пробраться к нему с гранатой, — обратился я к Мельнику.

— Есть, — ответил тот.

Он взял гранату и пополз вниз.

Вскоре мы услышали взрыв. Пулемет замолк. Над деревом тучей взвился дым.

Мельник полз обратно. Его отход мы прикрывали огнем. Оставаться на этом месте дальше было невозможно, и мы решили идти на прорыв.

Это была почти непосильная операция, но иного выхода не было.

Напрягая все силы, мы быстро поползли вниз по заснеженной канаве, бросив перед этим в обе стороны по противотанковой гранате.

Гитлеровцы, видимо, сразу не разгадали нашего маневра. Воспользовавшись временным затишьем, мы чуть ли не кубарем катились вниз.

И тут перед нами показался крутой обрыв. Времени на раздумывание не было, и мы один за другим свалились в эту пропасть.

Опомнились мы на небольшой равнине. Не чувствуя боли от ушибов, устремились дальше. Выстрелы гитлеровцев слышны были далеко позади. У каждого в сердце снова вспыхнул радостный огонек надежды.

Да, радость и грусть всегда ходят рядом.

Как будто в пуховые перины, проваливались мы в снежные сугробы до самого пояса. На всех нас осталось штук десять патронов. Надо было спешить, спешить и спешить.

Гитлеровцы, разобравшись в обстановке, не оставили нас в покое. Они продолжали преследование. Однако мы уже успели пройти до шести километров. Пули свистели высоко над головами.

Вдруг впереди показалась обширная поляна с несколькими домиками на ней. Гитлеровцы приближались. Мы все взмокли от пота, было трудно дышать. Угроза снова нависла над нами.

— Что будем делать? — тревожно спросил комиссар.

Я на минуту остановился. Решить этот вопрос в такой обстановке было нелегко.

Ветер по-прежнему раскачивал высокие деревья. Из труб небольших домиков струился дым, который сразу же подхватывал ветер и уносил вдаль.

«Люди готовят завтрак», — подумал я.

Пулеметная очередь заставила нас прижаться к земле. Деваться было некуда. Мы быстро подбежали к крайнему домику и постучали в дверь.

Открыл нам человек среднего роста. Он вопросительно смотрел на меня и моих товарищей.

— Мы советские партизаны, за нами погоня, — быстро сказал я.

Да и что еще я мог сказать? Все мы были в форме советских офицеров, а красные ленточки, сверкавшие у нас на шапках, подтверждали все это.

Стрельба перенеслась на опушку леса. Это услыхал и хозяин домика.

Слегка побледнев, он на мгновение задумался, потом решительным движением молча открыл дверь и показал рукой на лестницу.

Через несколько секунд мы очутились на чердаке.

— Попали в мышеловку, — тихо выругался Григорий Мельник.

— Может, и так, но если уж умирать, так прежде хоть по одному гитлеровцу хлопнуть надо, — сказал Рудольф Стой.

Я приказал быстро разделить поровну боеприпасы. Было решено беречь один патрон для уничтожения карателей, а второй для себя. Живыми не сдаваться.

— А как же мне? — спросил Анатолий Володин. У него был лишь один патрон.

— Казак без пули, зато казак не без доли, — снова пошутил Григорий Мельник. Даже в эту тяжелую минуту он старался подбодрить товарищей.

Во дворе послышался лай собак, а затем зазвучала немецкая речь. Мы разошлись по чердаку и все взгляды направили на чердачную дверь, в которой с минуты на минуту могли показаться каратели.

Ветер сердито свистел в щелястой крыше чердака, снежная пыль щекотала лицо.

Каждый из нас думал, как поведет себя хозяин дома, не выдаст ли он нас.

«Может, он просто заманил нас на чердак, чтобы отдать в руки фашистам?» — думал я.

В небольшую щель было видно, как гитлеровцы рассыпались по деревне. Их было около сотни.

Ледяной сквозняк пронизывал до костей, но мы не обращали внимания. «Значит, не заметили, что мы зашли в этот дом!» — снова затеплилась у меня надежда на спасение.

Во дворе стоял без фуражки хозяин дома, окруженный карателями, и что-то показывал рукой в сторону леса.

До нас донеслись слова гитлеровского фельдфебеля:

— Не врешь? Мы будем проверять!

Хозяин отрицательно покрутил головой и снова уверенно показал рукой в сторону леса.

Гитлеровцы, толпясь у калитки, вышли со двора. Будто тысячепудовый груз свалился с наших плеч. Мы облегченно вздохнули, не зная, как благодарить этого незнакомого нам простого человека.

И я снова невольно вспомнил мудрый взгляд и доброе лицо генерал-лейтенанта Строкача. Опять всплыли в памяти его слова:

— Будьте решительны, думайте трезво, действуйте смело — и удача будет сопутствовать вам.

Каратели уже оставили деревню, а мы все сидели молча на чердаке, не в силах пошевелиться после таких нечеловеческих усилий и переживаний.

Вскоре послышались шаги хозяина, поднимавшегося по лестнице.

— Содруги, пойдемте в комнату, они ушли, — улыбаясь, сказал он тихим и приятным голосом.

Мы спустились вниз и зашли в маленькую теплую комнату. Один стол, три стула и две кровати — вот и вся ее скромная обстановка. В комнате стоял запах вареной картошки.

— Моя фамилия Кучавик, а зовут меня Йозеф, — представился хозяин, глядя на нас добрыми глазами с лучиками морщинок.