Среди врагов и друзей - [86]

Рудольф Янушек и Виктор Богданович со своей группой вошли в караульное помещение и скомандовали:

— Хенде хох!

Из-за спин выглядывали дула автоматов партизан, а поднятые для броска гранаты угрожающе приковывали к себе внимание. Большинство немцев подняло руки. Два офицера и солдат схватились за пистолеты, но были тотчас обезоружены партизанами.

Тем временем мы с Григорием Мельником проникли в кабинет Курта Гольфа. Гестаповец вопросительно посмотрел на нас и снова уткнулся в разложенную на столе карту.

— Хенде хох! — скомандовал я немцу.

Майор Гольф вздрогнул от неожиданности, но не растерялся и, схватив пистолет, лежавший у него под рукой, выстрелил. Пуля никого не задела — гестаповец промахнулся. Следующего выстрела он не успел сделать: наши пули успокоили его навеки.

В доме гестапо не было слышно никакой суеты — операция была продумана до мелочей и проходила по плану. Мы с Мельником подошли к открытому сейфу, вынули из него все бумаги и книги, сложили карты с различными пометками и забрали с собой.

Обезоруженные гестаповцы были помещены в отдельную комнату, и Мария Дубинина с двумя партизанами зорко сторожила их. У девушки были плотно сжаты губы, вьющийся локон выбился из-под шапки. Ее руки крепко сжимали автомат, направленный на перепуганных гестаповцев.

Партизаны Андрей Патока и Юзеф Адамчик, хорошо знающие автодело, зашли во двор гестапо, и через несколько минут грузовая автомашина уже стояла у подъезда, нетерпеливо ворча мотором.

Мы начали быстро грузить на машину захваченное оружие: пулеметы, автоматы, винтовки и патроны к ним. Было взято кое-какое имущество и все, до последней бумажки, документы.

Возле машины спокойно похаживали «часовые гестапо» — Миклош Зарфа и наш партизан. Габор Ковша помогал грузить на машину оружие. Мы были бесконечно благодарны венгерским товарищам за их помощь в захвате гестапо.

Когда все было погружено, мы увели всех гестаповцев в подвал. Семнадцать гитлеровских бандитов нашли себе смерть там, где они пытали и расстреливали свои невинные жертвы.

Все арестованные были отпущены по домам, как только нашу машину подготовили к отъезду. Со слезами радости покидали они страшное место, горячо благодаря нас за освобождение.

Тихий словацкий городок спал тревожно, но никто даже не подозревал, что произошло под покровом ночи на одной из его улиц.

На проведение операции по захвату гестапо ушло всего сорок минут.

Наша автомашина умчалась к месту сбора всех партизан. А тем временем на станции Чадца действовали другие наши товарищи под командованием Шеверева. Эшелон с цистернами горючего и товарными вагонами стоял на запасном пути и ждал паровоза.

Группа Шеверева с помощью связного железнодорожника Шобика и его тринадцатилетней дочери начала минирование в половине двенадцатого ночи. К цистернам с горючим были прикреплены магнитные мины с часовым механизмом, установленным на двенадцать часов ночи.

Шобик с дочерью подносил заряды тола, а партизаны Шеверева закладывали их под вагоны, в которых, по сведениям Шобика, были снаряды. Заряды тола должны были взорваться от детонации при взрыве магнитных мин.

Ночь была темная, а Шобику и его девочке была известна здесь каждая шпала, и немецкие часовые ничего не заметили, когда под вагоны юркнули партизаны. Когда все было закончено, Шобик вывел с территории станции группу Шеверева по безопасному пути.

Часы показывали без пяти минут двенадцать. Мы уже начали тревожиться за группу Шеверева, когда они прибежали радостные и возбужденные.

— У нас тоже удача, — сообщил я Шевереву.

Не успел Шеверев выразить свой восторг, как над станцией Чадца взвилось в небо огромное пламя, и грохот взрыва откликнулся далеко в горах.

— Поехали! — скомандовал я своему адъютанту Андрею Патоке, сидевшему за рулем.

На станции творилось что-то невероятное: полыхало пламя, гремели потрясающие землю взрывы.

Вместе с нами на автомашине любовались необычайным зрелищем бывшие солдаты охраны гестапо Миклош Зарфа и Габор Ковша, верные сыны венгерского народа, теперь уже ставшие партизанами нашей бригады.

И вот мы снова в своих обжитых землянках. Машину по дороге мы поломали и столкнули с обрыва. Ни одна душа не знала о нашем возвращении с операции, кроме часовых. Но и тех я распорядился забрать в штабную землянку, а на их место поставить товарищей из нашей группы.

Не медля ни единой минуты, мы засели с переводчиками за изучение захваченных в гестапо документов. В отдельных папках оказались списки агентов гестапо, засланных в разные партизанские отряды, и их донесения. Среди фамилий этих агентов мы нашли и тех, кого майор Гольф подослал в нашу бригаду. Это были некие братья Фадлеры и Вильброд.

Было уже пять часов утра, когда перед нами предстали все три шпиона. Предатели быстро сознались во всем. Это они сообщили в гестапо через гардиста Гааля о выходе Андрея Гронца со своей ротой на выполнение боевого задания. Его гибель — дело их подлых рук.

Они сообщили также в гестапо о выходе группы комиссара Рудольфа Стоя в местечко Кораловице, где и погиб наш славный комиссар с товарищами.

Из документов, захваченных в гестапо, мы узнали и адрес соучастника фашистских шпионов — гардиста Густава Гааля. Позже он был нами арестован и понес такую же заслуженную кару, как и агенты гестапо, предатели Фадлеры и Вильброд.