Среди врагов и друзей - [64]

«Нет, не узнал!» — облегченно решил он.

— Что же вы стоите, как идиоты! — заорал офицер.

Бортков и Горварек отделились от гитлеровцев и быстро направились вслед за Стоем.

— Надо взять его живьем, — бросил на ходу Бортков.

Повернув в переулок, куда направился комиссар, они побежали. Давно скрылись из глаз пьяные фашистские офицеры, которых, по-видимому, сейчас больше интересовала постель, чем русский партизан.

Комиссар услышал топот, обернулся. Бортков бежал впереди с обнаженным пистолетом, почти рядом с ним несся Горварек.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул Бортков.

Комиссар остановился. В этот момент Горварек ударил рукояткой автомата предателя, и тот упал.

Подскочив, Стой вырвал из рук Борткова пистолет и засунул в рот носовой платок. Вдвоем они скрутили Борткову руки и повели к дому, где они остановились. Здесь их уже с нетерпением ждал Кароль. Зайдя в сарайчик, расположенный во дворе, они посадили Борткова и стали допрашивать.

Бортков не выдержал партизанского допроса, заговорил. Оказывается, об отправлении комиссара на задание он узнал от своего же коллеги — гестаповского агента Гааля из Макова. Сразу же после получения этих сведений было сообщено майору гестапо Гольфу Курту в город Чадца. Он и разработал операцию. Помимо Борткова, к ней был привлечен администратор гостиницы, несколько местных агентов и гестаповцы города Живец. Гестаповцы так и не узнали, что находится в большом коричневом чемодане. Администратор-немец дважды пытался открыть его, но оба раза помешали ему партизаны.

— Знают ли гестаповцы, что мы остановились в этом доме? — спросил комиссар.

— Не знаю. Этого задания мне не поручали, но за вами установлено наблюдение.

Это были последние слова лазутчика. Больше его спрашивать было не о чем. На сей раз он получил заслуженную кару. Труп его затащили в огород и зарыли в снегу.

* * *

После непродолжительного отдыха, как только рассвело, партизаны направились на вокзал, захватив чемодан с собой.

Народу здесь было еще мало. Сдав чемодан в камеру хранения, они вышли на перрон. Ожидать пришлось недолго: вскоре подъехала машина с группой солдат, в кабине которой сидел интендант Пауль. Комиссар, улыбаясь, направился к нему.

— Я всегда был точным, — сказал он.

— О, пан Эрнст! Я ни минуты не сомневался в вашем благородстве!

Стой представил интенданту своих солдат. Тот подозвал верзилу в чине младшего командира и сказал:

— Это к нам подмога для разгрузки вагонов. Зачислите на довольствие.

— Слушаюсь, — откозырял верзила.

Кароль и Горварек направились за ним и очутились в кругу солдат. Через несколько минут все они направились к вагону.

Комиссар остался с интендантом. У того было о чем говорить, вспоминая вчерашнюю попойку. Интендант уже успел выболтать все интересующее комиссара и теперь начал рассказывать о доме, семье, о женщинах. В конце концов он договорился до того, что комиссару стало противно слушать. Посмотрев на часы, Стой дал понять, что спешит.

— О, я разболтался, — спохватился немец. — У тебя, наверное, дела?

На прощание интендант напомнил ему об обеде на вокзале.

— Непременно. Буду ровно в час, — на ходу ответил Стой.

С вокзала Стой направился в магазин и купил коричневый чемодан, очень похожий на тот, в котором находилась мина. Затем набрал коньяку и консервов, уложил в чемодан и сдал в камеру хранения.

В это время у вагона кипела работа. Ящики с секретным оружием грузили в машины и доставляли на склад. За разгрузкой и погрузкой следили эсэсовцы, они же сопровождали автомашины к складу.

Кароль и Горварек работали, не жалея сил. Они проворно носили ящики, укладывали на машины, затем разгружали и аккуратно складывали в складском помещении. Даже Пауль, явившийся туда навеселе, обратил внимание на усердие солдат обер-лейтенанта Эрнста.

— Золотые работники! — умилился он. Однако его солдаты ворчали.

— Некогда и покурить из-за них!

К половине дня разгрузили большую часть грузов.

Ровно в час дня Стой явился в привокзальный буфет. Интендант уже ожидал его с нетерпением.

— Пойдем, Эрнст, там отдельная комната, — поднялся он навстречу.

Комиссар последовал за ним.

В небольшой, хорошо убранной комнате было тепло и уютно. На столе уже стояли аккуратно разложенные холодные закуски, бутылки водки.

— Один момент, — сказал Стой. — Я совсем забыл о французском коньяке.

Он вышел в общий зал, где обедали солдаты.

— Ганс, ко мне!

На его зов вскочило несколько Гансов.

Горварек подбежал к Стою и прошел вслед за ним к выходу.

— Принеси чемодан, — громко приказал комиссар и шепотом добавил: — номер два.

— Прелестно! — просиял интендант, когда Стой раскрыл чемодан и выставил на стол несколько бутылок коньяка, дорогого вина и консервов. — Ты просто добрый волшебник, Эрнст!

На радостях Пауль поднес по рюмке коньяка и солдатам. Впрочем, его склонил к этому комиссар.

— Пейте да живее работайте! — приговаривал интендант.

Обеденное время подходило к концу, как вдруг в комнату, где сидели интендант и обер-лейтенант фельджандармерии, зашел толстый офицер в эсэсовской форме. Он обвел комнату быстрым взглядом и спросил:

— Почему ваши люди не работают?

Лицо офицера было маленькое, с кулак, и совершенно не гармонировало с его толстой фигурой.