Среди врагов и друзей - [63]

Не дожидаясь официанта, они налили ему бокал коньяка и предложили выпить за здоровье фюрера. Затем пили на брудершафт.

Рыжеволосый интендант Пауль, сидевший ближе к Стою, окончательно опьянел. Комиссар вначале посчитал, что разговаривать с ним на серьезные темы бесполезно, однако вскоре убедился, что он подходящий собеседник.

— Ты сейчас где служишь? — спросил его Пауль, гася сигарету в тарелке с недоеденными консервами.

Стой ответил и в свою очередь стал задавать вопросы. Интендант рассказал, что приехал за получением какого-то неизвестного ему оружия прямо с передовой.

— Но ты, конечно, об этом никому! — икнув, сделал он страшные глаза и погрозил комиссару волосатым пальцем.

Заиграл джаз, и его коллега ушел танцевать.

Оставшись наедине с комиссаром, Пауль стал еще разговорчивее.

— Ты понимаешь, Эрнст, кругом несправедливость! Чтобы получить это оружие, мне предложили разгрузить своими силами вагоны. А людей у меня полторы калеки. Вот и сижу в этой дыре…

— А где это оружие? — будто невзначай спросил Стой.

— Вчера прибыло на станцию, стоит в вагонах. Черт его знает, где брать людей!

— Если тебя устроит, я пока могу дать своих двух солдат, а послезавтра хоть и целый взвод, — сказал Стой, еле сдерживая радость.

— Целый взвод? — недоверчиво протянул Пауль.

— Клянусь честью. Но пока двух.

— Давай пока двух! — раскрыл объятия немец.

Договорились, что солдат он приведет утром. По этому случаю интендант налил еще по бокалу и, расплескивая коньяк, полез целоваться.

Рассчитывался Стой, удивив Пауля увесистой пачкой денег. Не желая остаться в долгу, Пауль слезно просил прийти завтра в станционный буфет. Стой пообещал.

Было около двух часов ночи, посетители расходились. Уже давно умолк оркестр, только за отдельными столиками еще сидели пьяные гитлеровцы, горланя песни.

Поднявшись, комиссар поймал на себе пристальный взгляд. Кто-то смотрел на него из-за столика черными, острыми, как бритва, глазами. Человек этот был в штатском. Приглядевшись, Стой вначале не поверил своим глазам. Это был предатель, изменник родины Бортков. Комиссар хорошо помнил, как Бортков под видом бежавшего из лагеря военнопленного явился к нему в один из городов, где Стой организовал подпольную типографию и печатал листовки. Он тогда принял Борткова, поверил ему. Но вскоре Бортков куда-то исчез, а на утро был окружен дом, где находились партизаны. Каратели убили трех отважных народных мстителей, но, к счастью, комиссар в ту ночь ушел с группой в партизанский лагерь, и его они не застали. С тех пор Бортков числился в черных списках партизан.

Многие народные мстители знали его приметы, методы шпионской деятельности. Наконец наша разведка случайно напала на его след в городе Великая Битча. Бортков отстреливался, смертельно ранил одного нашего партизана, но все же был охвачен. Его привели к руководившему тогда операцией комиссару Стою. На допросе предатель раскрыл свои карты, назвал сообщников.

Комиссар приказал расстрелять шпиона. Его вывели в лес, но оплошность двух партизан-новичков дала возможность ему бежать. И вот сейчас он здесь, среди гитлеровских офицеров.

«Не он ли охотится за нами? — мелькнула мысль у комиссара.

Даже пьяный Пауль заметил, как побледнело лицо обер-лейтенанта.

— Эрнст, ты нехорошо выглядишь!

— Да, пора на боковую, — ответил Стой нащупывая в кармане рукоятку пистолета. Он был готов ко всему.

Когда они вышли из офицерского салона, навстречу шел Горварек. Стой подал знак рукой, обозначавший чрезвычайную опасность. Горварек поправил автомат, чтобы в нужный момент открыть огонь.

Комиссар нагнулся, будто поправляя сапог, и, когда Горварек поравнялся с ним, сказал:

— За мной следит Бортков. Он там, в зале.

Горварек тоже знал предателя Борткова. Пока комиссар одевался в гардеробной, он стоял в углу около дверей. В случае опасности он готов был пустить по врагу автоматную очередь.

Стой распрощался с интендантом и вышел на улицу. У выхода Горварек успел сообщить ему место остановки партизан.

Ночью мороз усилился, подул ветер. Небо было чистое, звездное. Стой неторопливым шагом шел по улице. Теперь ему было ясно, что за ними установлена слежка. Левой рукой он сжимал в кармане гранату, в правой пистолет. И все же он знал, что, кроме ненавистных вражеских глаз, за ним следят зоркие глаза Горварека, и от этой мысли легче обновилось на душе.

Горварек вышел вслед за Стоем и остановился в ближайшей подворотне. Ему было видно, как Бортков подошел к пьяной компании немцев и, показывая на удалявшегося комиссара, что-то говорил.

Толстый, с серебряными погонами немец зажег фонарь, рассматривая бумагу, протянутую Бортковым. Время шло, комиссар уходил все дальше. «Сейчас они организуют погоню», — подумал Горварек. Необходимо было действовать решительно, и Климент пошел на риск. Он вышел из подворотни и направился прямо к собравшимся гитлеровцам.

— Солдат, ко мне! — крикнул толстый офицер.

Горварек подбежал и, вытянувшись, отрапортовал по всей выправке.

— Из какой воинской части?

Горварек ответил.

— Приказываю вместе с этим гражданином задержать партизана.

Горварек слушал, поглядывая искоса на Борткова.