Среди врагов и друзей - [52]

— Вот так сюрприз, — чуть не вскрикнул Гошек.

— Надо его схватить, — предложил Ястребан.

Парни стряхнули снег и быстро через дворы бросились на параллельную улицу, а оттуда к дому Ястребана.

Сапожник Дэрма шагал по направлению своего дома.

Теперь не было никаких сомнений, что он следил за партизанами.

Ястребан и Гошек устроились под крылечком дома и стали ожидать, когда сапожник будет идти мимо.

Чутко прислушиваясь, Дэрма поравнялся с домом Ястребана. Партизаны мгновенно набросились на предателя, скрутили ему руки.

— Малейшее сопротивление — и ты убит, — сказал Ястребан, и дуло пистолета впилось в лоб Дэрме.

Дэрма оцепенел от страха. Сильные руки Гошека втиснули ему в рот носовой платок и сдавили горло.

Ищейка гестапо перестала сопротивляться и дрожа, как в лихорадке, поплелась к дому Франца Ястребана.

— Что ж теперь будем делать с этой падлюкой? — спросил Ястребан.

— Пока что — в погреб.

Так и сделали.

Спать не хотелось, и парни молча ожидали рассвета. В соседней комнате похрапывал Ярослав. Вдруг послышался условный стук.

— Кто-то из наших, — прошептал Гошек. — А вдруг гестаповцы? — Приготовили пистолеты.

Снова тот же условный стук.

— Иди открывай, — сказал спокойнее Гошек.

— Кто там? — заметно волнуясь, спросил Ястребан.

— Свои, свои, — раздался веселый голос Юзефа Шурляка, — открывай.

Ястребан крепко схватил в объятия друга.

— О, да ты, Юзеф, не один, — воскликнул он, увидев человека с поднятым воротником пальто.

— Ты что, не узнал?

Гошек и Ястребан радостно бросились навстречу комиссару.

— Осторожнее, мальчики, у меня в чемодане деликатные подарочки, — улыбаясь проговорил комиссар. — Ну, как у вас идут дела? Докладывай, Гошек, подробнее.

Гошек опустил голову, а Ястребан растерянно шморгнул носом.

Комиссар насторожился.

— С проклятым Дэрмой у нас получилось нехорошо, — волнуясь, начал Гошек. — Мы думали его убрать, но вы запретили. А сегодня его сам черт в наши руки сунул, вот мы его и…

— Убили?

— Да нет, сидит в погребе.

Гошек подробно рассказал всю историю с Дэрмой. Комиссар внимательно слушал доклад партизан, а когда они закончили, сказал:

— Жалко. У нас был план другого характера. Но если уж так произошло, мы с ним поговорим сегодня. Пойдемте в погреб.

В углу погреба лежал грязный и, казалось, жалкий человек.

Когда луч электрических фонариков скрестился на его лице, партизаны увидели перекошенное от испуга лицо предателя.

— Ну, рассказывай, как ты служил гестапо? — спросил комиссар.

— Простите меня, смилуйтесь, — просил пискливым тоном Дэрма.

— Да ты вначале рассказывай, а потом видно будет.

Деваться предателю было некуда, и он рассказал обо всем. По национальности — немец, завербован фашистским гестапо задолго до войны. Передавал хозяевам разные шпионские сведения. Когда Остраву захватили гитлеровцы, ему предложили работать в своей сапожной мастерской и выполнять задания гестапо. Эмилия Геника выследил он.

— А чего ты позапрошлой ночью шлялся возле дома Франца Ястребана? — спросил Гошек.

— Людман поручил проследить, не выходите ли вы по ночам из дому. Я сообщил ему, что вы ходили к врачу Конде. Людман проверил и убедился, что это правда. Потом он поручил мне продолжать слежку. Перед тем, как вы меня схватили, я был в гестапо и оставил донесение о том, что вы снова были у врача, вернулись к Ястребану и больше не выходили из его дома.

— А кто заходил днем к Ярославу?

— Это Фредерик Кочет — фельдшер городской больницы. Он ходил по поручению Людмана. Я чистосердечно рассказываю вам, господа партизаны, обо всем. Вот еще скажу: два дня тому назад к дому Шурляка подъезжала автомашина военной комендатуры и в эту машину село три оборванных человека. Потом машина уехала.

— Людману об этом донесли? — спросил Стой.

— Я не успел.

— Кто поручил вам следить за домом Шурляка?

— Никто.

— Так вы делали это по своей инициативе.

— Я выследил, что Франц Ястребан иногда заходил в дом Юзефа Шурляка, и решил установить его связи.

— Чтобы потом донести в гестапо?

Когда допрос был закончен, комиссар поднялся и вышел из погреба.

— Действуйте побыстрее, — сказал партизанам. — Подумайте, куда выбросить труп. Сегодня же переходите на нелегальное положение. Послезавтра отправитесь в отряд. Ярослава забирайте с собой.

* * *

Гестаповец Людман проснулся рано утром. После вечера, проведенного с Фебером, у него ощущались сильные головные боли. А здесь неприятности по работе — никак не мог напасть на след подпольной организации. Ему было ужасно неприятно, что Эмиль Геник и другие не сказали ему ничего, и он думал: может правда, что Эмиль Геник и все расстрелянные действительно не имели ничего общего с подпольем. А ведь подпольная организация в городе существует. Иначе кто же расклеивает листовки? Взорванный эшелон с оружием и боеприпасами грузился в Остраве — и здесь руку приложили подпольщики, а может, и партизаны.

Теперь новая загадка — этот Фебер. Хороший, денежный немец, но кому он служит? Что-то у него много непонятного…

Обер-лейтенант Пауль Людман еще в юности приносил много неприятности своему алчному отцу, небольшому кенигсбергскому буржуйчику, тем, что всегда отвиливал от работы и учебы. По вечерам его можно было увидеть В кабаках Кенигсберга, где он частенько устраивал драки и дебоши. Обеспокоенные родители уже смирились, что толку с сына не будет, но однажды, когда Пауль приехал в имение в форме гитлерюгенда, отец удовлетворенно просопел: