Среди врагов и друзей - [30]

— Мы готовы! — подбежало пятеро вооруженных к Немчаку.

Это было новое пополнение из Голешова.

Через несколько минут партизаны выехали из села. Дышаков передал командование группой Немчаку. О том, что он оказался связным партизанского отряда, уже успели узнать все.

Впереди, у подножия высокой лесистой горы, показались немцы. Их было много.

Проезжая небольшой мост, Немчак вспомнил, что на повозке Дышакова есть тол и капсюли. Почти на ходу была смонтирована мина. Ее уложили на мосту, замаскировав снегом.

Вступать в бой с такой силой было нежелательно, и партизаны решили уйти от преследования. Послышался взрыв мины, по лесу прокатилось звонкое эхо.

Но гитлеровцы шли по пятам. Визг пуль все усиливался, а через несколько минут с фланга появилась другая группа немцев.

На поляне, рядом с лесом, раскинулась небольшая деревушка. Деваться было некуда, и партизаны направились туда.

— Занять оборону, — приказал Немчак, и партизаны залегли на окраине.

Подойдя шагов на сто к селению, фашисты открыли огонь разрывными пулями. Они шли в полный рост.

В ответ отозвался партизанский пулемет, автоматы, винтовки. Немцы залегли. Пулемет не давал им поднять головы, но вскоре лента кончилась.

— Патроны! — крикнул Дышаков Рыбину.

Тот не отзывался.

Дышаков оглянулся: какая-то женщина лет двадцати, с распущенными волосами снимала с Рыбина фуфайку. Потом она разорвала рубашку и, не обращая внимания на визг пуль, перевязала ему окровавленную руку. Ее большие голубые глаза спокойно смотрели на Дышакова. Затем она схватила ящик с пулеметной лентой и подбежала к нему.

Выстрелы посыпались в ее сторону.

— Ложись! — крикнул ей Дышаков.

Женщина залегла рядом с пулеметом, тяжело дыша.

— Кто вы? — спросил Дышаков.

— Я Иванна, из этого села, — ответила женщина дрожащим голосом.

Дышаков быстро заложил ленту, пулемет снова заработал. Атака была отбита. Он снова посмотрел на женщину.

— Откуда вы взялись?

Она показала рукой на дом, возле которого они лежали.

Вдруг из дверей его выбежал мальчик лет шести. Его маленькие, черные, как угольки, глазенки с наивным любопытством смотрели по сторонам.

Женщина вскрикнула и хотела было бежать к сыну, но Дышаков схватил ее за руку:

— Ползком! Иначе убьют!

Она быстро поползла к дому, схватила сына на руки. Здесь с перевязанной рукой уже стоял бледный Рыбин.

— Спасибо, сестра, за перевязку, — слабо улыбаясь, сказал он Иванне. — А сейчас уходите, прячьтесь.

Гитлеровцы усилили огонь. Видимо, к ним подошло новое подкрепление. Били минометы.

Немчак подал команду, и партизаны короткими перебежками стали отходить к лесу.

* * *

Гитлеровцы ворвались в селение и сразу же направились к крайнему домику, из-за которого несколько минут назад строчил партизанский пулемет.

В коридоре, прижавшись к стенке, сидела Иванна со своим сыном. Лицо женщины было бледным, руки дрожали. Пули пробивали стены, в доме было полно пыли и дыма, сыпалась штукатурка.

Услышав чужую речь, она еще сильнее прижала к груди ребенка. Дверь открылась, и на пороге показались вооруженные люди в зеленых мундирах.

— Куда побежаль партизанен? — хрипло заорал один из фашистов.

— Не знаю, — дрожащим голосом ответила она.

Фашист схватил Иванну за волосу и вытолкал во двор. Здесь на нее набросились каратели. Ее избивали руками, прикладами, ногами. Упав на землю с разбитым в кровь лицом, она потеряла сознание.

Холодный ветер неистовствовал в селении, подымая столбы сыпучего снега. Черные тучи заволокли небо, и казалось, они никогда не разойдутся.

Мальчик, вцепившись в юбку матери, в ужасе глядел исподлобья на тех, кто избивал и куда-то тащил его мать. Гитлеровец что-то крикнул, схватил за худенькие плечики ребенка и отшвырнул в сторону. С диким криком подбежал мальчик к матери и прижался к ее окровавленному лицу, пытаясь заслонить ее своим тельцем. Немец ударил мальчика в голову, и тот замер.

А по деревне стучали в двери приклады, грохотали выстрелы.

— Вэг! вэг, форан! — покрикивали гитлеровцы. Одни выходили из своих домов сами, других фашисты выталкивали силой.

Толпу людей согнали возле одного из домиков. На крыльцо вышел немец, за ним еще несколько. Вытянув вперед короткую шею, гитлеровец крикнул:

— Я спрашиваю, куда ушли партизаны?

Толпа подавленно молчала. Женщины всхлипывали, мужчины хмуро глядели под ноги.

— Сжечь дома! — все больше наливаясь кровью, заорал гитлеровец.

Солдаты побежали по дворам, обливая домики бензином и поджигая их. Вскоре пылал весь поселок.

Иванна стояла на коленях, прижимая к себе мертвого сына, и смотрела обезумевшими глазами на пожарище. Один из гитлеровцев отбросил ногой труп мальчика, схватил ее и толкнул к толпе.

— Будешь знать, как прятать партизан! — прошипел он. — Расстрелять!

Женщину потащили к стене. Она шла, спотыкаясь и что-то шепча запекшимися, распухшими губами. Солдат в стальной каске снял с плеча карабин. Только теперь женщина осознала намерение фашистов.

— Люди, что же это такое? — крикнула она не своим голосом. — Убийцы! Будьте вы прокляты…

Она не успела договорить. Раздался выстрел, женщина неестественно взмахнула руками и упала ничком в снег…

Толпа стояла молча, онемев от ужаса. Никто не знал, какая участь постигнет каждого из них.