Среди врагов и друзей - [3]

Однако это оказалось делом нелегким: хотя город и спал мертвым сном (было уже около четырех часов утра), мы не могли безопасно ходить по дворам и огородам.

Первый грузовой мешок нашел радист Иван Маслов — он с ходу натолкнулся на него и сразу же передал о своей находке рядом идущему Янушеку. Я с комиссаром в это время находился на параллельной улице. Второй мешок был найден во дворе одного из домов Рудольфом Янушеком и Анатолием Володиным.

Один из найденных мешков был с оружием: автоматы, пулемет и патроны к ним. Второй — был с толом, бикфордовым шнуром, капсюлями и продуктами питания. Мы почувствовали себя увереннее.

Оба найденных мешка отнесли к одноэтажному дому, стоящему вблизи леса, и спрятали под большую кучу дров, набросанных за домом навалом. Все было сделано быстро. Шел снежок, и вскоре никто не смог бы и предположить, что под кучей дров лежит наше драгоценное оружие.

Было уже около пяти часов утра. Вдруг у парадного входа большого двухэтажного дома появилась фигура немецкого часового.

— Немец! И, кажется, заметил нас.

Автоматная очередь расколола предутреннюю тишину. Мы упали на землю и быстро поползли за дом.

— Отходить на исходный рубеж, к вещевым мешкам, к Дубининой!

Десантники начали поспешный отход. Автоматный огонь в нашу сторону усиливался. Отстреливаясь, мы перебегали от дома к дому и быстро достигли леса.

Врач Поспелов уже закончил перевязку Дубининой и подготовил ее к эвакуации в глубь леса. Мы надели вещевые мешки, Григорий Мельник и Рудольф Янушек взяли Машу под руки, и все двинулись вперед, в лес.

Начало светать. Передвигаться было очень трудно, да еще с грузом за спиной, к тому же гористая местность Маковских лесов была покрыта глубоким снегом.

Удалось ли нам оторваться от врага, запутать следы нашего пути в горы? Но не успели мы пройти и километра, как позади снова раздались автоматные и пулеметные очереди: немцы наткнулись на прикрывающий группу заслон. Стало ясно: за нами организовали погоню.

Под прикрытием нашего огня Григорий Мельник и Рудольф Янушек все дальше и дальше уводили Машу Дубинину. Шаг за шагом мы также отходили на новый рубеж. Так, чередуясь, наши группы вели по преследователям прицельный огонь. По-видимому, наши усилия оказались небезрезультатными: немцы преследовали нас километра три-четыре, а затем отстали.

Снова настала тревожная тишина.

Мы пролежали в засаде несколько минут и, убедившись, что немцы не возобновили преследования, решили двигаться дальше.

— Итак, первая наша задача — определить местонахождение, — сказал я товарищам. — А пока будем продвигаться в глубь леса.

Пройдя по лесной дороге еще три-четыре километра, мы заметили отдельный домик. Развернулись в боевой порядок и оцепили его.

Было уже утро. Хозяин сидел у стола еще не одетый, а молодая девушка (потом оказалось, что это дочь лесника) лежала в постели и при нашем появлении испуганно натянула одеяло до самого подбородка.

— Су в избе вояци?[1] — спросил комиссар по-словацки.

— Не су, — ответил хозяин. — Лем моя фамилия[2].

— Не убивайте нас! — вдруг взмолилась девушка.

Хозяин дома настороженно ждал, что мы будем делать.

— Значит, мы с вами земляки? — заговорил, обращаясь к хозяину, Андрей Гронец.

— Вы знаете словацкий?

— Да, я местный житель.

Я слушал словацкую речь, и мне приятно было, что почти все понимал: настолько язык оказался близким к украинскому.

— Мы советские и чехословацкие партизаны, — сказал я хозяину домика. — Вот высадились из самолета и не знаем, куда попали. Где мы сейчас находимся?

— Я рад видеть вас у себя, — ответил хозяин, выслушав перевод Гронца. — Я лесник, зовут меня Павел, фамилия Шептак. А вы сейчас в четырех километрах от города Маков.

Я отметил наше местонахождение на карте.

Склонившись над картой, мы не заметили, как дочь лесника встала с постели и исчезла в другой комнате. Лесник быстро указал точку нашего нахождения. «Грамотный дядька», — подумал я.

— Господа-товарищи партизаны могут мне верить. Я человек честный…

— Мы верим вам, товарищ лесник, — сказал комиссар. — Но предупреждаем: немцы не должны знать, куда мы идем.

— Мы запрещаем вам говорить и о том, что мы здесь были, — добавил я. — А о вашей преданности чехословацкому и русскому народам позже узнают. Спасибо, товарищ!

Я крепко пожал руку первому чехословацкому жителю, с которым нам привелось говорить…

— Товарищ командир, дочка лесника куда-то исчезла, — зашептал мне на ухо Андрей Гронец.

Но я не успел отдать какое-либо приказание: девушка вышла к нам и пригласила в другую комнату выпить по чашке горячего кофе.

Мы поблагодарили ее за гостеприимство и попросили спрятать подальше парашюты, оставшиеся у Григория Мельника и Вилла Поспелова.

Надо было уходить как можно поспешнее, скрывая следы своего местонахождения. Мы взяли курс на горную деревушку Семетеш. Повалил густой снег. Идти было тяжело, но мы с благодарностью встретили снегопад, потому что он прикрывал наши следы.

Километров восемь шли без передышки. Дальше двигаться уже не было сил, и я дал команду сделать привал.

Выставили часовых, вынули из мешков свиную тушенку, сухари и с жадностью принялись за еду. Отдохнув, продолжили свой путь через горный перевал.