Среди врагов и друзей - [110]
Партизаны бригады имени Яна Жижки были готовы к походу.
Мы крепко пожали руки новым товарищам, пожелав им успешного боевого пути.
ТРУДНЫЕ МИНУТЫ
В конце марта 1945 года в Словакии установились теплые дни. На горах еще белел снег, но в долинах весна была в полном цветении. Бурные реки Ваг и впадающая в него Кисуца стремительно несли свои мутные воды сквозь ущелья и долины, одетые в свежую зелень. Пьянящие запахи весны, птичий гомон, яркие солнечные лучи — все это заставляло на минуту забыть о войне. Но вот горную тишину будило эхо далекой канонады, и яркие весенние краски словно меркли: перед глазами вставали картины кровавых ужасов, разрухи, народных бедствий. Война длилась уже четвертый год.
И все же весенняя радость брала верх. А может быть, сознание подсказывало близость победы…
Однажды утром наша бригада после тяжелого ночного перехода достигла населенного пункта Бахроня. Я отдал приказ расположиться на высоте вблизи этой деревни. Партизаны принялись разбивать на новом месте палатки, сооружать курени и землянки. Некоторые жилища здесь сохранились с недавнего времени, когда бригада еще находилась тут перед выходом в леса под Моравской Остравой. Однако и они оказались порядком разрушены карателями.
Несмотря на усталость, бригада к обеду полностью устроилась на новом месте. Партизанская жизнь потекла своим чередом.
Вместе с комиссаром Мельником мы тщательно рассмотрели карту, наметили оборонительные рубежи.
Затем я предложил Мельнику внимательнее осмотреть место расположения подразделений.
Выйдя из куреня, мы направились к жилищам партизан. Вокруг было тихо. Вдруг откуда-то послышалось пение.
— Наши поют, — мечтательно проговорил Мельник и остановился. Звуки песни доносились из шалаша, отведенного для радистов. Среди мужских голосов выделялось чистое сопрано Дубининой.
— Зайдем? — предложил я, и мы направились к шалашу.
Навстречу нам вышел партизан Эдуард Боцык.
— Командир! — обрадованно воскликнул он, будто не видел меня бог знает как давно. — Там хотят спеть вашу песню, да слова забыли.
Эдуард был нашим общим любимцем. Этот молодой, веселый словацкий паренек пришел к нам в отряд еще в первые дни и был назначен в распоряжение Дубининой. Вместе с радистами он готовил аппаратуру для приема и передачи радиограмм, таскал на себе в походах питание для радиостанции, а нередко участвовал и в боевых операциях.
Мы вошли в шалаш.
— Командир, споем нашу партизанскую! — задорно воскликнула Дубинина. Мы поддержали ее с комиссаром, и полилась песня с нехитрыми, но волнующими нас словами, сочиненными мною на мотив известного «Огонька»:
Мы пели о том, как темной ночью покидали родные города и поля, отправляясь в далекие края, где живут наши братья-славяне, как наши парашюты раскрылись над Кисуцкими лесами. Мы пели о суровой партизанской дружбе.
Песню прервал вбежавший в шалаш Андрей Патока.
— Командир, прибыли разведчики, важное донесение!
Мы быстро направились в штабной курень. Там уже нас ожидал командир отделения разведчиков Йозеф Коллар.
— Немцы готовят нападение на лагерь, — торопливо доложил он. — Они уже приближаются!
Я дал распоряжение привести бригаду в боевую готовность, а сам ушел с Мельником в расположение 2-го батальона. Здесь каменистая почва не позволяла рыть траншеи, и надо было готовить оборонительные рубежи среди больших камней и деревьев.
Комбата Овсянникова мы застали на оборонительном рубеже. Вместе с пулеметчиками он устанавливал среди камней станковые пулеметы. Он доложил, что оборона готова и что вперед послан взвод разведчиков под командованием Стефана Кристофика. Мы осмотрели оборону и остались довольны. Вскоре прибыли связные от 1-го и 3-го батальонов: там уже также заняли оборону.
Около горной дороги укрепился взвод Шурляка.
— Имею честь первым встретить гостей, — пошутил он.
В это время в лесу, ниже расположения 2-го батальона, послышались выстрелы.
— Это Кристофик! — тихо сказал Овсянников.
Выстрелы участились, раздались пулеметные очереди.
Вскоре от Кристофика прибежал посыльный Немчак. Разведчики действительно наткнулись на гитлеровцев у лесной опушки и вынуждены были вступить в бой. Кристофик приказал с боем отступать к расположению бригады. Во время перебежки он был ранен в ногу, и командование принял Алойзо Войтило. На спасение Кристофика были посланы партизаны, однако ураганный огонь врага не давал им возможности подойти к раненому. Так длилось минут пятнадцать.
Когда удалось наконец подползти к месту, где был ранен Кристофик, его там уже не оказалось. Партизаны увидели только лужу крови и выстрелянные гильзы от автомата.
Тем временем фашисты пустили в ход минометы и усилили пулеметный огонь. Войтило подал команду отступать.
Батальон Яна Чубона встретил гитлеровцев одним из первых. Здесь было много партизан-новичков, впервые принимавших участие в таком жарком бою. Разведчики доложили, что именно туда немцы бросили крупные силы, и я поспешил к оборонительным рубежам Чубона.
Двести пятьдесят дней длилась героическая оборона Севастополя во время Великой Отечественной войны. Моряки-черноморцы и воины Советской Армии с беззаветной храбростью защищали город-крепость. Они проявили непревзойденную стойкость, нанесли огромные потери гитлеровским захватчикам, сорвали наступательные планы немецко-фашистского командования. В составе войск, оборонявших Севастополь, находилась и 7-я бригада морской пехоты, которой командовал полковник, а ныне генерал-лейтенант Евгений Иванович Жидилов.
Книга американского журналиста Питера Даффи «Братья Бельские» рассказывает о еврейском партизанском отряде, созданном в белорусских лесах тремя братьями — Тувьей, Асаэлем и Зусем Бельскими. За годы войны еврейские партизаны спасли от гибели более 1200 человек, обреченных на смерть в созданных нацистами гетто. Эта книга — дань памяти трем братьям-героям и первая попытка рассказать об их подвиге.
Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского — революционных демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о великом русском ученом, выдающемся физиологе И. П. Павлове, об удивительной жизни этого замечательного человека, который должен был стать священником, а стал ученым-естествоиспытателем, борцом против религиозного учения о непознаваемой, таинственной душе. Вся его жизнь — пример активного гражданского подвига во имя науки и ради человека.Для среднего школьного возраста.Издание второе.
В этом романе читателю откроется объемная, наиболее полная и точная картина колымских и частично сибирских лагерей военных и первых послевоенных лет. Автор романа — просвещенный европеец, австриец, случайно попавший в гулаговский котел, не испытывая терзаний от утраты советских идеалов, чувствует себя в нем летописцем, объективным свидетелем. Не проходя мимо страданий, он, по натуре оптимист и романтик, старается поведать читателю не только то, как люди в лагере погибали, но и как они выживали. Не зря отмечает Кресс в своем повествовании «дух швейкиады» — светлые интонации юмора роднят «Зекамерон» с «Декамероном», и в то же время в перекличке этих двух названий звучит горчайший сарказм, напоминание о трагическом контрасте эпохи Ренессанса и жестокого XX века.