Среди врагов и друзей - [108]

Бовин подробно доложил о результатах разведки. Задержались они потому, что вначале трудно было понять, по какой дороге будут передвигаться вражеские дивизии. Видимо, они сами вначале не могли определить, в какую сторону бежать от ударов Советской Армии. Несколько раз дивизии меняли маршруты, и вот сейчас без всяких сомнений они двинутся на Ряпидь. Дивизии пехотные, с ними артиллерия, минометы.

— Лишь бы танков не было, — заметил кто-то.

Командир отпустил разведчиков и подал команду:

— Приготовиться!

Партизанский отряд пришел в движение. Раскрывали коробки с пулеметными лентами, автоматными патронами, гранатами. Минометчики готовили мины. Все заняли свои места.

Хмурое небо, грозившее дождем, прояснилось. Над головами партизан заголубели клочки лазури.

Ждать пришлось недолго. Из-за поворота извилистой дороги вдали появились длинные вражеские колонны. Шли они неорганизованно, не в ногу.

— Дали им жару наши на передовой, — заметил кто-то из партизан.

Однако было не до шуток. Двигались большие колонны вооруженных до зубов вражеских войск, и казалось, не будет им конца. Командир, не отнимая бинокля от глаз, вглядывался вдаль, определяя вооружение и силы противника.

Первые ряды пехотинцев уже прошли мимо обороны партизан, но командир не спешил с командой, ожидая подхода артиллеристов. Они представляли для партизан наибольшую опасность. Вскоре появились и артиллеристы. Как только они подошли поближе, раздалась долгожданная команда.

Шквальный пулеметный, автоматный и минометный огонь обрушился на врага. Снайперы вели беспрерывный прицельный огонь по фашистским командирам. В колоннах началась паника. Противник бросал пушки, пулеметы, винтовки и бежал в лес с единственной мыслью — уйти от смерти.

Проскочившая в село часть войск сразу же наскочила на партизанских автоматчиков. Без всякого сопротивления уцелевшие подняли руки вверх, начали сдаваться.

Однако вскоре обстановка изменилась. Приближающиеся вражеские части развернули артиллерию, минометы, открыли огонь по высоте. Противник подбросил резерв, занял оборону. Началась ожесточенная перестрелка. Бой принял затяжной характер.

Мишко приказал позвать связного, вытащил из полевой сумки листок бумаги и написал донесение командиру соединения. Через минуту связной уже скакал к Русину.

События разгорались. Фашисты усилили артиллерийский и минометный огонь. Чтобы не выдавать себя, Мишко подал команду прекратить огонь. Партизаны замаскировались в траншеях, притихли.

Враг, очевидно, решил, что партизаны снялись с обороны. Шли минуты, у подножия горы появилась вражеская разведка. Она подошла чуть ли не к самим партизанским траншеям. По ней не стреляли. Затем разведчики возвратились на шоссейную дорогу и ушли в село. Везде было тихо. Казалось, что село вымерло. Не было слышно и партизан.

Вскоре вражеская разведка возвратилась. Прошло еще несколько минут, и на шоссейной дороге снова появились колонны фашистских войск.

Двигались они смелее, так как были уверены, что не встретят никакого сопротивления. Как только они подошли поближе, партизаны всей мощью оружия ударили по врагу. Огонь длился не более пятнадцати минут. Эффект был колоссальный: фашисты в панике бросились бежать и не возобновляли попытки пройти в Ряпидь.

Несколько фашистских подразделений двинулись по направлению станции Чинадиево, а остальные взяли курс на село Лецовица.

Прибыл посыльный и передал командиру запечатанный конверт.

Василий Русин приказывал отряду сняться с обороны в Ряпиди и прибыть в соединение, чтобы всем вместе преследовать отступающие фашистские войска.

К вечеру Мишко докладывал Василию Русину о проведенной боевой операции.

Соединение двинулось на Лецовицу. Еще вчера жители этого села жаловались партизанам на зверства фашистско-венгерской военщины и издевательства ее над мирными людьми.

В село была послана разведка, а соединение тем временем заняло оборону в лесу, недалеко от Лецовицы.

Командир соединения стоял, прислонившись к дереву, и смотрел вдаль на волнистые горы, за которыми скрывалось родное село.

Шумели деревья, пахло прелым дубовым листом, невдалеке звенел горный ручей. Здесь было знакомо ему каждое дерево, каждая поляна.

Не хотелось верить, что в родном селе, где прошло его детство, хозяйничают оккупанты и, может быть, издеваются над родным отцом и матерью. Скорее бы возвратились разведчики!

Разведка прибыла из Лецовицы поздно вечером. В селе было сконцентрировано около двух тысяч войск противника. Невеселые вести принесли разведчики: оккупанты пытали и расстреливали жителей, грабили население, отбирая птицу, зерно, скот, личное имущество.

Бледный от ярости, командир соединения отдал приказ приготовиться к бою.

Встретились с противником у дороги, ведущей в село. Открыли огонь из пулеметов, минометов. Рвались гранаты, стучали автоматы и винтовки. Лес стонал от выстрелов и взрывов.

Противник занял оборону и начал отчаянно отстреливаться. Появились раненые и убитые, но партизаны упорно продвигались.

— Вперед! Это последний наш бой! — подбадривал их Василий Русин.

— Советские войска совсем близко! — слышались в другом конце слова комиссара.