Среди врагов и друзей - [101]

* * *

Стоянка партизанского соединения Василия Русина напоминала лесной городок из землянок, куреней и палаток с узенькими тропинками-улицами, с площадью, где проходили тактические занятия и зачитывались приказы командования. Были здесь даже столовая, пекарня, портняжные и сапожные мастерские, мастерская по ремонту оружия, склады. Ночью и днем над головой шумели столетние сосны и ели. Вились и таяли среди деревьев серые дымки. Со всех сторон, будто пчелы к ульям, сходились сюда партизаны.

Ковач и Фегер направились к штабной землянке, возле которой толпилось человек пятнадцать партизан. Все они недавно прибыли с боевых заданий и теперь поочередно докладывали командованию о результатах разведки. Однако, как только адъютант доложил командиру о прибытии разведчиков из села Бабич-Покутье, их приняли вне очереди.

У самого входа в землянку их встретил командир соединения Василий Русин. Большие карие глаза его пытливо смотрели на усталых, мокрых людей в испачканной, рваной одежде. Командир пожал руки разведчикам и показал на скамейку.

— Садитесь, рассказывайте!

Ковач, стараясь не упустить ни одной подробности, доложил об обороне и вооружении противника. Его дополнял Фегер.

Василий Русин сидел за низеньким столом, склонившись над военной картой. Он внимательно слушал, изредка задавал вопросы, уточнял обстановку, отмечал что-то на карте. Когда разведчики закончили, он переспросил:

— Так, значит, начнут атаку завтра в пять?

— Да, в пять утра, — подтвердил Ковач.

Командир снова склонил голову над картой. Черные брови сошлись на переносице, на лбу появились морщины. Вдруг он приподнялся, пригладил рукой рассыпавшиеся волосы и позвал адъютанта.

— Командиров отрядов ко мне!

Разведчики сидели как будто без дела, но командир их не отпускал. Через минуту в землянку зашел молодой человек с худощавым смуглым лицом, стройный и подтянутый.

— По вашему приказанию прибыл! — отрапортовал он.

Это был командир первого партизанского отряда Николай Логойда. За ним в землянку вошли командиры отрядов Илья Печкан, Василий Мишко и Лука Святыня.

— Не явились Керечун и Зозуля, они на задании, — доложил адъютант.

— Знаю… Они останутся в резерве, — ответил Русин. — А где комиссар и начальник штаба?

В это время в дверях появился высокий человек, лет сорока восьми, светловолосый, но уже с заметной сединой. Спокойный взгляд, быстрые и уверенные движения выдавали в нем натуру волевую и энергичную. Это был Иван Стендер, назначенный начальником штаба еще перед вылетом и десантировкой в тыл противника. За ним появился молодой, улыбчивый комиссар Иван Фабриций.

Когда все собрались, Русин доложил обстановку.

— Каратели напали на наш след и готовят на завтра облаву, — начал он спокойным, уверенным тоном. Затем подозвал всех поближе к столу и, расправив исчерченную стрелками карту, объяснил результаты разведки.

Когда он закончил, посыпались вопросы к разведчикам. Командиры отрядов спрашивали о путях подхода к селу Бабич-Покутье, о пулеметных точках, траншеях и обо всем, что могло интересовать их во время боя.

Командир соединения еще не поставил боевой задачи, однако собравшиеся уже поняли, что дело предстоит трудное.

Отправив разведчиков на отдых, Русин стал объяснять план предстоящей боевой операции.

— Какие будут предложения? — спросил он, обращаясь к начальнику штаба и комиссару.

— Я одобряю план операции, — сказал Стендер.

Это же повторил Фабриций, а за ним командиры отрядов.

Далее Русин поставил боевую задачу каждому отряду в отдельности. Было решено разгромить полк карателей в Бабич-Покутье внезапным нападением.

Старшая радистка соединения Ленина Джанаева передала на Большую землю радиограмму генерал-лейтенанту Строкачу о предстоящей операции.

* * *

После обеда соединение двинулось в путь. Склады, мастерские и все дополнительные сооружения было решено перевезти на запасную базу, подготовленную несколько дней тому назад. Для этого командование выделило группу партизан из хозяйственных взводов. На новую базу также эвакуировались дети, женщины и старики, бежавшие от фашистской расправы и нашедшие приют в партизанском соединении.

Погода в этот осенний день выдалась, на диво пригожей. Дождь прекратился, небо очистилось от туч и сияло, словно вымытое до блеска. Солнце, уже скупое на тепло, пронизывало золотыми лучами каждый листик, обнажая тончайшие прожилки.

Чудесный осенний денек подбадривал партизан, и к вечеру они приблизились к цели.

Командир соединения, комиссар и начальник штаба взошли на возвышенность. Легкий ветерок ласково теребил выбившиеся из-под фуражки черные кудри командира. В бинокль было отчетливо видно, как по улицам Бабич-Покутья двигались вражеские грузовики, минометы, шли пехотинцы.

— Видишь каменный забор возле церкви? — спросил Русин Печкана. Тот приложил бинокль к глазам.

— С юга от церкви, где кустарники?

— Да. Оттуда твой отряд поведет наступление.

Отряд Логойды должен был нанести удар по врагу с северной стороны, а отряды Святыни и Мишко — с запада.

— Место расположения пулеметных и артиллерийских расчетов запомнили? — спросил Русин.

Все утвердительно кивнули головой.