Среди самцов - [9]

«Ресторан Одетты» больше походил на стройплощадку, нежели на широко разрекламированное и готовящееся к открытию пристанище самой стильной и модной лондонской публики. Пока что единственным стильно одетым человеком здесь был дизайнер Морис Ллойд-Брюстер, который задумчиво морщил лоб, пытаясь определить, как лучше расставить в грандиозном туалете мраморных херувимов на постаментах.

— Помнится, Одетта настаивала на минимуме деталей из белого мрамора, — вмешалась помощница Одетты Саския Ситтон.

Взглянув на часы, она подумала, что если Одетта приедет на стройку хотя бы под конец рабочего дня, то она, Саския, еще успеет в ателье в Челси на примерку свадебного платья. День их бракосочетания со Стэном неумолимо приближался.

Стэн и Одетта вместе ходили в школу и были старинными друзьями. После окончания школы их пути разошлись. Стэн направил свои стопы по извилистой стезе современного искусства, Одетту же с детства влек мир торговли и рекламы. Надо сказать, что Одетта и Стэн — каждый на своем поприще — весьма преуспели. Встретившись вновь, они заключили нечто вроде военного союза, направленного против остального мира, и старались по возможности друг друга поддерживать.

Несмотря на все различия между ней и Одеттой, Саския очень любила и уважала эту женщину. Она знала, что Одетта обладает острым умом и взрывным темпераментом и к жизни относится очень серьезно. Она могла быть жесткой и даже жестокой, стремясь получить то, что ей хотелось, но при этом обладала такими прекрасными качествами, как честность и преданность. Она никогда не забывала, когда у ее сотрудников день рождения, знала, кто, чем и когда болел, и всегда спрашивала их о здоровье. Конечно, она требовала, чтобы ее люди вкалывали за двоих, особенно когда возникала такая необходимость, но никто против этого не возражал, поскольку в таких случаях она и себя не щадила.

Саския вздохнула, решила, что Одетта, скорее всего, не приедет, а следовательно, ей, Саскии, в ателье не успеть. Ничего удивительного: если бы Одетте подвернулось вдруг выгодное дельце, она, вполне возможно, не приехала бы даже на собственную свадьбу.

Покружив по городу и не обнаружив Калума ни в одном из его привычных прибежищ, Одетта заехала к нему на квартиру на Оулд-стрит. Там тоже никого не оказалось, и она, нацарапав на клочке бумаге гневное послание и подсунув его под дверь, снова оседлала свой мотороллер и покатила по забитым транспортом лондонским улицам в сторону Айлингтона. Загороженное от посторонних взглядов строительными лесами старое пожарное депо было закрыто, а на его дверях висел увесистый замок. Отомкнув его и проникнув внутрь, Одетта нашла оставленную ей Саскией Ситтон записку.

«Уехала, не дождавшись тебя. Увы, время от времени мне требуется-таки восстанавливать пошатнувшееся физическое и психическое здоровье. Телефоны все еще не подключили. Морис утверждает, что пурпурные с золотом бархатные шторы и обивка как раз в духе нового тысячелетия. Желаю тебе хорошего уикенда, дорогая. Отдохни как следует.

Саския».

Одетта прикрыла глаза и застонала. С некоторых пор слова «уикенд» и «отдохни» потеряли для нее всякий смысл. Она знала одно: по уикендам никто не работает, а следовательно, ей, чтобы продолжить свою созидательную деятельность, хочешь не хочешь, придется ждать понедельника. Это мучительное ожидание было тем тягостнее, что она не имела никаких сведений о Калуме. Узнать же о том, где и с кем он был, ей, судя по всему, предстояло в понедельник — из бульварных газет.

2

Лидия Морлей раскрыла записную книжку и, начав с буквы А, стала обзванивать всех своих друзей и знакомых, объявляя всем и каждому, что выходит замуж. Добравшись до буквы Б, она поняла, что, возможно, допустила ошибку, поскольку звать на свадьбу собиралась далеко не всех. Во всяком случае, включать в число приглашенных специалистов по археологии, астрологии и аэробике, с которыми она была едва знакома, ей что-то не хотелось. С минуту над этим поразмышляв, она решила впредь быть разборчивее и позвонила своей ближайшей подруге Эльзе Бриджхауз. Когда трубку сняли, Лидия, прежде чем поздороваться и сообщить Эльзе потрясающую новость о своем замужестве, затянула песенку «Вот идет невеста».

Поскольку слова она знала нетвердо, ей, после того как была пропета первая строфа, пришлось перейти на бессмысленные сочетания звуков вроде: «Дум да ди дум, ди диддл ди дум-дум!» Завершив таким образом вступление, Лидия перешла на нормальный человеческий язык и сказала:

— Ну, ты, ослица! Надеюсь, ты догадываешься, кто в следующем году готовится связать себя узами Гименея?

Эльза молчала — по-видимому, никак не могла оправиться от удивления. Лидия решила, что это хороший знак, и продолжала:

— Да, дорогуша, ты правильно поняла: мы с Фином решили-таки окрутиться. Но я на твоем месте забыла бы о зависти, перестала обиженно дышать в трубку и сказала что-нибудь соответствующее случаю.

На противоположном конце провода откашлялись и внесли наконец в разговор свою лепту.

— Если уж ты решила оперировать зоологическими терминами, то хочу тебе сообщить, что ты разговариваешь не с ослицей, а с ослом. Это во-первых. Ослица же поехала на уикенд к матери — это во-вторых. Ну а в-третьих, я всегда говорил, что мы, шотландские ослы, знаем, как прибрать к рукам самых красивых самок в этом городе.