Среди проклятых стен - [17]

– Симпатичный, – ответила я.

Магнус выгнул бровь, и я невольно хихикнула.

Келела уставилась на меня с подозрением.

– Даже без него он самый красивый мужчина в стране.

Я поерзала в кресле, желая встать и уйти, но все же решила остаться.

– Довольно смелое заявление, вы не находите?

Наконец Магнус поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты не считаешь меня красивым, Андромеда?

– Не заметила этого, сэр.

В эту минуту Магнус держал карты между большим и средним пальцами, давя на них указательным. Стоило мне произнести эти слова, как он сжал их слишком сильно, и карты рассыпались по полу. Он одарил меня свирепым и в то же время изумленным взглядом.

Зато Келела, похоже, испытала облегчение.

– Очень профессионально с твоей стороны, Андромеда. Эсджей сказал бы, что неэтично…

– Что значит «не заметила»? – перебил Магнус.

– А то, что красота не имеет значения, – сказала я.

«Будь это так, вы бы не стали нанимать такую простушку, как я, для спасения вашего дома…»

– И к тому же она субъективна, – добавила я. – То, что красиво для вас, мне может не казаться таковым.

– Тогда что ты считаешь красивым? – поинтересовался он, отбрасывая карты ногой. Теперь он пристально смотрел мне в глаза… – Если не меня?

– То, как вы сейчас снимали карты, – ответила я, кивая головой в сторону колоды. Магнус с интересом вскинул брови, поэтому я продолжила: – С какой скоростью и точностью. Это было сделано просто, но уверенно. В подобном умении есть красота.

– Как и в изготовлении твоих амулетов.

Внезапно мы будто вновь оказались перед тем шкафом с инструментами, между нами установилось понимание.

– Предыдущая дебтера тратила намного больше времени на их создание, – пояснил он.

– Однако, – поддразнила я, – ничего примечательного вы пока не видели.

Магнус усмехнулся. Келела крепче сжала его руку, наградив меня убийственным взглядом.

– А что вы считаете красивым, сэр? – поинтересовалась я.

– Магнус, – поправил он, и отчего-то его голос, лишенный осуждения, заставил меня… покраснеть. – Что я считаю красивым? – Ухмылка тронула уголок его губ, взгляд стал еще пристальнее. – Смотреть глаза в глаза.

– Магнус. – Келела быстро подскочила и схватила его за руку. – Нарисуешь меня? Ты так давно меня не рисовал.

– Я рисовал тебя три дня назад, – возразил он, однако спокойно позволил себя увести.

Я дождалась, пока они отойдут к креслу, где Келела собиралась позировать, и тихонько выскользнула из комнаты.

Глава 7

Впервые месячные начались у меня в двенадцатый день рождения. Я помню это, потому что спазмы в животе были настолько мучительными, что я буквально молила Бога не дать мне умереть. Я не знала способа справиться с этим – как правило, темы физиологического характера в нашей культуре невозможно было обсуждать за пределами дома, не сгорая со стыда, поэтому в городе не было ни одной женщины, к кому я могла бы обратиться за помощью. Мне оставалось только дожидаться возвращения Джембера, по глупости засунув между ног горлышко стеклянной бутылки, куда бы стекала кровь, дабы не запачкать каждый имевшийся в подвале кусочек ткани.

Обычно Джембер при встрече с жутким Воплощением сохранял бесстрашие, однако, увидев меня съежившейся в углу, посерел. Заставил вытащить бутылку и крепко стиснул мой подбородок – столь редкое прикосновение затянутой в перчатку руки застало меня врасплох.

– Ничто не может там оказаться, – произнес он. – Ты меня поняла? Ничто и никто.

Чтобы я могла справиться с болью, он дал мне одну из своих таблеток – благодаря наркотику я отключилась до утра.

Никто, сказал он. Тогда я и понятия не имела, о чем речь. Джембер был самым асексуальным человеком из всех, кого я знала. Он не выносил контакта с кожей и вместе с тем не стремился к прикосновениям даже через одежду. Он никогда не обсуждал чью-то внешность, не смотрел на женщин даже мельком, не говорил о романтике или желании. А поскольку для меня он являлся единственным примером, я и сама не проявляла интереса к романтическим чувствам, пусть и питала их порой. Со временем они перестали иметь для меня значение. Со временем я настолько погрузилась в служение Богу, что даже не задумывалась о каких-либо отношениях.

До этого дня. Глядя на то, как Магнус и Келела обнимаются на диване, я внезапно ощутила то, без чего жила столько лет.

Нет, это была не зависть – она создавала благодатную почву для Сглаза. А нечто глубже и хуже, ведь я так долго отрицала это чувство.

Желание быть любимой.

Когда раздался стук в дверь, мне даже не нужно было спрашивать, кто это, – стук сопровождался металлическим звоном колокольчиков. Я накинула одеяло на плечи, чтобы прикрыть простую ночную сорочку, которую мне дала Саба. Отодвинув стул, служивший баррикадой, открыла дверь. На пороге стоял Магнус в мягком пушистом халате и тапочках, в руках он держал нечто, похожее на декоративную шкатулку для драгоценностей.

– Ты ушла сегодня рано, – произнес он с упреком.

– Я устала, – ответила я, плотнее кутаясь в свою накидку.

– Я хочу, чтобы ты составляла мне компанию каждый вечер после ужина. Особенно если у нас будут гости.

– Верно, таково одно из ваших правил.

Он слегка усмехнулся.