Среди проклятых стен - [19]

– Пропадают…

В одиночестве.

Слова, будто легкий шепот, коснулись моего уха, и я резко остановилась.

– Что?

– Пропадают, – повторила Эмма. – Исчезают.

– Нет, я имела в виду…

Ты в одиночестве.

Холодок пробежал по моим и без того уже заледеневшим конечностям, слова привлекли мой взгляд к чулану, возле которого мы остановились. Амулет пульсировал, словно изнывающее сердце.

– У меня от этого дома мурашки по коже, – проговорила Эмма, подгоняя меня вперед. Она привела меня в одну из комнат, которую я уже видела во время осмотра дома, – пустую, если не считать огромного количества сажи.

– Вот оно. – Эмма указала рукой на камин – в эту минуту Том чистил его жесткой щеткой. – То, что отравляет мне жизнь.

– Грязный камин? – удивилась я.

Плечи Тома затряслись от смеха.

– Ты не понимаешь, – возразила Эмма, – он все время грязный. А когда грязный – дымит. И нам приходится чистить его, зная, что он в любую минуту снова испачкается.

– В этой комнате ничего нет, зачем же нужно разжигать очаг?

– Все очаги должны постоянно гореть. Иначе в доме ужасно холодно.

Уже при входе в комнату я ощутила характерное присутствие Воплощения, но все равно приблизилась к нему. Мой амулет не реагировал на него пульсацией, а значит, оно не представляло большой угрозы. В лучшем случае мелкое неудобство.

Я опустилась на колени перед грязным камином, Том отклонился назад, давая мне пространство. Я никогда раньше не заглядывала внутрь очага… По правде сказать, не почувствуй я присутствие Сглаза, можно было бы решить, что все в порядке.

– Это происходит непредсказуемо, – поделился Том, почесав одну из бакенбард, – измазанные сажей руки оставили черный след на скуле. – Иногда во время внезапного грохота в доме, а иногда камин взрывается сам по себе. Ни тряски, ни звука, ни предупреждения. Единственный верный способ не покрыться сажей с ног до головы – почистить его, как только закончится извержение, но… – Тут он оглянулся на Эмму и ободряюще ей улыбнулся. – Нас в доме осталось не так много, поэтому сделать это не всегда возможно.

– Не так много? – повторила Эмма, с такой силой засунув руки в карманы своего фартука, что чуть не оторвала их. – Тут только мы с тобой, Пегги да Андромеда – если она останется. Бедняга Эдвард пропал.

– Он ушел, – поправил ее Том с усталым вздохом.

– Все лошади на месте. Вещей он не собирал. И ты всерьез полагаешь, что немощный старик отправится один в пустыню? Он пропал, как и все остальные.

– И куда они делись? – спросила я.

– Том считает, что они ушли, потому что больше не могли здесь находиться, – фыркнула Эмма.

Тот, вскинув брови, посмотрел на нее.

– Лучше уж так, чем думать, будто их где-то удерживают и освободят, лишь когда проклятие будет разрушено, как в какой-нибудь глупой сказке.

– Тогда давай спросим у Андромеды, что она по этому поводу думает.

Они оба в ожидании уставились на меня. В эту секунду мне захотелось самой забраться в камин и исчезнуть. Тем не менее я спокойно ответила:

– Я разберусь с этим.

– Вот видишь? – Том поднялся и поцеловал Эмму, оставив на ее лице грязные отпечатки там, где руками коснулся ее щек. – Не стоит так сильно переживать. Позволь профессионалу обо всем позаботиться.

Эмма пробормотала что-то невнятное – я не разобрала слов, потому что из очага вырвалось облако черной пыли. Оно расползалось вокруг невидимого барьера, созданного моим амулетом, и обволакивало меня тьмой. Я наблюдала за тем, как пыль скользит по поверхности моего щита, и ухмылялась… Наверное, такая реакция на Воплощение казалась крайне неуместной, но я ничего не могла с собой поделать. Иногда простые радости – это все, что у нас есть.

Где-то в толще пыли Эмма вскрикнула в отчаянии, а потом они с Томом зашлись в кашле. Я дождалась, пока черное облако уляжется, и вышла в коридор, где они изо всех сил пытались оттереть лица грязной одеждой.

Амулет здесь потребуется простой, но меня, честно говоря, больше интересовал чулан, который мы проходили по пути сюда. Так что я захлопнула дверь и сказала:

– Советую вам некоторое время держаться от этой комнаты подальше. Пока будем обходиться без дополнительного тепла.

– Пегги это не понравится, – заметила Эмма.

– Что ж, она всегда может стать дебтерой и очистить ее сама.

Эмма с Томом переглянулись, их слегка потрясенные лица расплылись в улыбке.

– Я же говорил тебе, что она та самая, – сказал Том, обняв Эмму за плечи.

– Ну ладно, довольно бахвалиться, – проворчала Эмма, при этом улыбаясь. – Идем, от этой сажи у меня щиплет глаза. – И они зашагали прочь по коридору, в сторону, как я предположила, своих комнат.

Дождавшись, пока они завернут за угол, я подошла к чулану. Оглядела запертую дверь и прислушалась. Вот оно: дыхание, похожее на шепот, доносилось из-за двери.

Я открыла ее, внутри меня ждала паутина. Не просто несколько сеточек тут и там – весь чулан был завешан свежей паутиной, которая тянулась от стены к стене, от потолка к полке, от полки к метле… Ползавшие по ней пауки занимались своим делом, как ни в чем не бывало.

Здесь были пауки всех мастей. С длинными тонкими ножками. Крохотного размера, меньше моих обкусанных ногтей. С красными спинками, коричневые и пушистые. Некоторые даже бледно светились в темноте.