Среди овец и козлищ - [19]

– Что здесь происходит? – спросил он.

Миссис Форбс ухватилась за каминную доску, затем развернулась к мужу лицом.

– Просто Грейс и Тилли, гёрлскауты. – Глаза у нее были яркие, словно эмалевые. – Ну, вот, они и зашли одолжить… – Тут она запнулась.

Он насупился и положил руки на бедра.

– Что одолжить? Книжку? Денег? Чашку сахарного песка?

Миссис Форбс, словно загипнотизированная его взглядом, вертела в пальцах тряпку до тех пор, пока они не побелели от пыли.

– Одолжить… – беспомощно повторила миссис Форбс.

Мистер Форбс по-прежнему не сводил с нее глаз. И я слышала, как он прищелкивает языком.

– Предложить, – подсказала Тилли. – Руку.

– Да, верно. Руку. Они пришли предложить руку помощи.

Миссис Форбс развернула пыльную тряпку, и я услышала, как она потихонечку выдыхает.

Мистер Форбс забурчал себе под нос нечто вроде: «А, ну раз так, тогда оно конечно», а затем: «А Сильвия знает, что она здесь?» И миссис Форбс так энергично закивала головой, что крестик на цепочке вокруг шеи затанцевал на ее ключицах.

– Иду отправить письмо, – заявил мистер Форбс. – Некогда мне тут возиться с вами, иначе пропущу вторую выемку. И очень бы хотелось узнать, куда ты дела мои туфли.

Миссис Форбс снова закивала, крестик запрыгал по ключицам, и продолжала кивать, хотя мистер Форбс уже давно скрылся за дверью.

– Учителя всю дорогу вытворяют со мной такое, – заметила Тилли.

– О чем ты, дорогая?

– Швыряются в меня словами до тех пор, пока окончательно не запутают. – Тилли наклонилась, подобрала с ковра крошки от печенья, положила их на тарелку. – От этого всегда чувствуешь себя такой глупой.

– Разве? – спросила миссис Форбс.

– Хотя на самом деле это не так, – заметила Тилли.

Миссис Форбс улыбнулась:

– А тебе нравится ходить в школу, Тилли?

– Да нет. Другие девочки, они не очень-то нас любят. Иногда даже унижают.

– Они вас бьют? – Миссис Форбс прижала ладонь к губам.

– О, нет, они нас не бьют, миссис Форбс.

– Не обязательно бить людей, чтобы унизить их, – добавила я.

Миссис Форбс ухватилась за спинку ближайшего стула и уселась на него.

– Думаю, тут ты права, – сказала она.

Мы уже собирались сказать ей, зачем пришли, но тут в комнату вошел хозяин дома. На нем все еще были шорты, только на этот раз к ним добавилась плоская шапочка и солнечные очки, а в руках он держал письмо. В этот момент он напомнил мне отца. Тот тоже в жару менял брюки на шорты, но в остальном выглядел как всегда.

Мистер Форбс положил письмо на буфет и не сел, а прямо-таки рухнул на диван, отчего легонькую Тилли подбросило вверх. А затем он принялся завязывать шнурки, нервно дергая их, – они так и порхали над пальцами. Я встала, чтобы дать его ногам больше пространства.

– Для начала ты можешь вычеркнуть это из списка, Дороти, – пробурчал он. – В доме и без того есть чем заняться, дел полно.

Он покосился на меня.

– Вы к нам надолго? – спросил он.

– О, нет, мистер Форбс, совсем ненадолго. Сразу уйдем, как только протянем руку помощи.

Он снова взглянул на ноги и что-то проворчал. Я так и не поняла, то ли он одобрял мой ответ, то ли злился на непослушные шнурки.

– Видишь ли, она у меня очень рассеянная. – Он кивком головы в полотняном кепи указал на жену. – Возраст берет свое. Верно, Дороти? – И покрутил пальцем у виска.

Миссис Форбс нервно улыбнулась одним уголком губ.

– Ничего не может удержать в голове дольше пяти минут. – Произнес он эти слова, прикрывая рот рукой, точно хотел прошептать, но голос гремел на всю комнату. – Боюсь, крыша у нее поехала.

Он поднялся, затем наклонился и как-то очень театрально поправил носки. Тилли на всякий случай отодвинулась на самый краешек дивана.

– Иду к почтовому ящику. – Он прошествовал через комнату к холлу. – Буду где-то через тридцать минут. Так что постарайтесь уложиться в то время, пока меня нет.

И не успела я опомниться, как он исчез за дверью.

– Мистер Форбс! – Пришлось крикнуть, чтобы он меня услышал и снова возник на пороге. Он не походил на человека, который привык, чтоб на него повышали голос.

Я протянула ему конверт.

– Вы забыли письмо, – сказала я.

Миссис Форбс выждала, пока за мужем не захлопнется входная дверь, а затем начала смеяться. И мы с Тилли, глядя на нее, тоже засмеялись, и весь остальной мир, казалось, снова ворвался в эту комнату – видно, находился не так уж и далеко.

Пока мы хохотали, я поглядывала то на миссис Форбс, то на девушку на снимке, которая весело улыбалась нам через коридор времени. Все рассмотрела и решила, что сходство между ними неоспоримое.

– Вот уж не думала, что нам придется заняться работой по дому, – сказала Тилли.

Миссис Форбс надела на нас фартуки – они почти до горла доходили – и вышла. Тилли стояла в дальнем конце комнаты и втирала «Брассо»[20] в фигурку маленького спящего белоснежного вест-хайленд-терьера.

– Самое главное – не вызывать подозрений, – пояснила я и отнесла последнее шоколадное печенье на диван.

– Но как ты думаешь, Бог здесь все-таки есть? – Тилли рассматривала собачку, затем протерла ей тряпочкой ушки. – Если Бог приглядывает за всеми, то он и за миссис Форбс тоже присматривает и она в безопасности?

Я подумала о крестике на шее миссис Форбс.