Среди других - [3]
– Арлингхерст – одна из лучших в стране школ для девочек, – сказала одна из них.
– Мы все в нее ходили, – подхватила другая.
– Самые веселые времена, – закончила третья. Они, как видно, привыкли размазывать любую фразу на всех.
Я стояла перед холодным камином, выглядывая из-под челки и опираясь на трость. Трости они тоже предпочитали не замечать. Я заметила на их лицах жалость, когда впервые вышла из машины. Такого я терпеть не могла. Мне хотелось бы сесть, но говорить об этом я не собиралась. Я теперь намного лучше держалась на ногах. И собиралась поправиться, что бы ни считали врачи. Мне иногда так хотелось пробежаться, что ныло все тело – сильнее, чем больная нога.
Чтобы отвлечься, я отвернулась и стала разглядывать камин. Он был мраморный, очень вычурный, с медными накладками в виде березовых веток. Все там было очень чисто, но не слишком уютно.
– Так что мы сегодня же купим тебе в Шрусбери форму и завтра отвезем туда, – сказали они. Завтра… Им и впрямь не терпелось от меня отделаться – вместе с моим отвратительным валлийским акцентом, и хромотой и, что хуже всего, с моим нежелательным существованием. Мне тоже не хотелось у них оставаться, беда в том, что больше деваться мне было некуда. До шестнадцати лет не разрешается жить одной. Это я выяснила в Приюте. А он – мой отец, хоть я его раньше никогда и не видела. В том же смысле, в каком эти женщины – мои тетки. От этого мне было одиноко и бездомно, как никогда. Я скучала по настоящим родным, которые меня подвели.
Остаток дня заняли покупки с тремя тетями, но без него. Не знаю, радовалась я этому или жалела. Форма для Арлингхерста продавалась в особых магазинах, как и форма для моей начальной школы. Как мы гордились, сдав экзамен на переход в среднюю! Нас называли «сливками долины». Теперь всему этому конец, а меня запихивают в какой-то интернат для снобов с ненормальными правилами. У одной тети был список, мы все по нему покупали. Денег они определенно не жалели. Никогда еще на меня так много не тратили. Жаль, что все покупки были такие жуткие. В том числе особая форма для спортивных игр. Я не сказала, что она мне вряд ли пригодится. Этой мысли я избегала. Все детство мы пробегали. Мы выигрывали кроссы. На школьных кроссах мы большей частью соревновались друг с другом, оставив остальных далеко позади. Дедушка даже говарил про Олимпийские игры – просто так мечтал, но вслух. Он сказал, что ни разу еще на Олимпиадах не выступали близнецы.
С обувью вышла проблема. Я позволила им купить хоккейные ботинки, беговые туфли и чешки для гимнастики, потому что их я либо смогу надеть, либо уж нет. Но когда дошло до форменной обуви на каждый день, пришлось теток остановить.
– Я ношу специальную обувь, – сказала я, не глядя на них. – С особой стелькой. Ее надо делать у ортопедов. Просто купить нельзя.
Продавщица подтвердила, что в школьном отделе таких не купить. Она показала нам школьные туфли. Уродливые, почти такие же неуклюжие, как носила я.
– А в этих ты ходить не сможешь? – спросила одна тетя.
Я взяла школьные туфли и осмотрела.
– Нет. – Я перевернула туфлю. – Смотрите, у них каблуки.
Спорить не приходилось, хотя школа, вероятно, выбрала самый малый каблук, на который согласилась бы уважающая себя девочка-подросток.
Они не нарочно унижали меня, цокая языками над моими туфлями, надо мной и моей сделанной по особому заказу стелькой. Пришлось им напомнить, что торчу рядом как столб, с кривоватой от боли полуулыбкой на лице. Им хотелось спросить, что у меня с ногой, но я их переглядела, и они не решились. Сдались и сказали, что насчет туфель в школе наверняка поймут.
– Мои туфли ведь не какие-нибудь красные и гламурные, – заметила я.
И напрасно, потому что все они уставились на мои туфли. Туфли для калек. У женщин-калек имелся выбор между коричневыми и черными, и эти были черные. И деревянная трость. Она принадлежала дедушке, еще живому, который лежал в больнице и пытался поправиться. Если он выздоровеет, я смогу вернуться домой. Маловероятно, если подумать, но больше мне надеяться было не на что. Деревянный брелок для ключей болтался на молнии моего джемпера. Обрезок дерева с корой из Пемброкшира. Он остался у меня с прежних времен. Я его потрогала, чтобы ощутить под пальцами дерево, и поймала на себе их взгляды. И увидела то, что видели они: забавная, чуточку ершистая увечная девчонка с невзрачным обрезком деревяшки. А следовало бы увидеть двоих светящихся верой в себя детей. Я знала, что происходит, а они нет и ни за что бы не поняли.
– Вы такие англичанки, – сказала я.
Они улыбнулись. Там, где я выросла, «сакс» – бранное слово, ужасное оскорбление и повод для драки – хуже обозвать невозможно. Означает оно «англичанин». Но теперь я находилась в Англии.
Мы обедали за столом, который был бы маловат для шестнадцати человек, но пятую часть неловко выделили мне. Все подобрано под сервиз: скатерть, салфетки. Совсем не как дома. Еда, как я и ожидала, оказалась жуткая: жесткое как подошва мясо с водянистой картошкой и какая-то зелень с острыми листьями и вкусом травы. Мне всю жизнь рассказывали, как ужасно едят в Англии, и я с каким-то даже облегчением убедилась, что не соврали. Разговор шел об интернатах, в которых они учились. Я сама все знала. Недаром же читала про школу «серых братьев», про «Мэллори-тауэрс» и полное собрание сочинений Анджелы Брейзил.
Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.
Однажды становишься взрослой. Однажды понимаешь, что отец не вернется из похода с подарками, не подкинет тебя к небу, не усадит перед собой в седло. Не щекотнет щеку бородой. А исходящий от него запах кожи, крови и железа — это запах войны.
Однажды Нае шед Ловис начинают сниться странные сны. Пытаясь разобраться в их источнике, она приезжает на экскурсию в Двуречье и идет по следам своих дальних предков. В соавторстве с Кухта Татьяной. Для обложки использована картина М.Чюрлениса.
Убегая из дому, всегда стоит подумать. А то вместо нежеланного брака окажешься по уши в неприятностях… Вот и Эгле схватили и везут на казнь. И поди докажи тюремщикам, что ты не та, кто им нужен… Или сбеги и считай, что тебе повезло. Хотя, скорее, наоборот.
Продолжает бушевать на планетах загадочный бог зла, похоти и коварства — Царь Царей. Продолжает расплетать его тайны не менее загадочный и кровавый Мертвый бог Эрв. Дина меняется, Маша готовится родить, а Денис пытается выжить. Вряд ли у него получится… Рат плетет интриги против Края, а Верховный Правитель раскрывает страшные тайны Великого Рода Ям. Еще запутанней, еще интересней и еще неоднозначней — продолжение серии Мертвый бог Эрв! Встречайте!
Наступившее утро должно было стать последним для разбойника Аледа, приговоренного к смертной казни. Но судьба поступает с ним иначе. Казнь не состоится, однако с прежней жизнью Алед прощается навсегда. Мрачный старик в черном вызволяет его из темницы, и вскоре бежавшего преступника все сильнее затягивает в круговорот странных событий, за которыми стоят враждующие друг с другом темные силы надземного и подземного миров.
Проспер Реддинг – обычный двенадцатилетний мальчишка. У него есть сестра-близнец, родители, основавшие благотворительный фонд, и целая куча богатых родственников, а сам он талантливый художник. Но счастливым он себя не чувствует, ведь в школе его считают изгоем, несмотря на богатство и славу семьи, и даже сестра посмеивается над ним.Однако Проспер и подумать не мог, что ему придется иметь дело с демоном, который триста лет провел в заточении, а теперь в любой момент может вырваться на свободу и отомстить всем Реддингам за грехи их предка.
Фэйри или подобные им существа можно встретить почти во всех культурах мира. Доброжелательные и ужасающие, обаятельные и возмутительные, они меняют форму от страны к стране, от истории к истории и от момента к моменту, не меняя своей сути. Прославленные составители антологий Эллен Датлоу и Терри Виндлинг собрали под одной обложкой лучших творцов фантастических рассказов и стихов, которые в своем творчестве опираются на величайшее богатство мировых знаний о фэйри и классических произведений о них: Нила Геймана, Холли Блэк, Чарльза Де Линта, Патрицию Маккиллип, Танит Ли и многих других.
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
«Вообще говоря, триггеры – это то, что выводит нас из равновесия.Здесь под триггерами я подразумеваю скорее такие образы, слова или мысли, которые распахиваются у нас под ногами, как потайные люки-ловушки, и мы проваливаемся из своего безопасного рационального мира в какой-то другой, куда более мрачный и негостеприимный. Сердце у нас в груди пускается вскачь. Кровь отливает от щек, руки холодеют. И мы стоим, жадно хватая ртом воздух, запыхавшиеся, бледные и потрясенные до глубины души.»Нил Гейман.Новый сборник мастера магического реализма состоит из 25 рассказов и стихотворений, которые раскрывают всю силу и мощь воображения.Жемчужиной сборника является история «Черный пес» – сиквел к культовому роману «Американские боги».
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!