Средь тяжкого труда и скорби - [19]

И, сурово подумал Канир, она предоставила эскорт, который Стонар не мог дать: две сотни обученных стрелков под командованием мрачного, решительного молодого человека по имени Бирк Рейман. Еще триста винтовок были распределены между санями каравана, и Стонар, в чьих арсеналах на данный момент было больше оружия, чем у него было солдат, чтобы владеть им, также предложил тысячу пик. Там в изобилии были пули и порох, а также формы для пуль. Жасин Канир был человеком мира, но сейчас люди мира были мало востребованы, и это оружие вполне могло — и, вероятно, оказалось бы — стать столь же жизненно важным для выживания Гласьер-Харт, как и еда, доставляемая ими. Но еще более важным было то, что они — и возвращение Канира — будут представлять для мужчин и женщин его архиепископства.

Они сохранили веру. Теперь от него зависело сохранить веру в них. Присоединиться к ним, быть с ними — быть их объединяющей силой и, если необходимо, умереть вместе с ними. Он был обязан им этим, и он позаботится о том, чтобы они это получили.

VII

Мейкелберг, королевство Чисхолм, Чарисийская империя

— Спасибо, что пришел так быстро, Кинт, — сказал Русил Тейрис, герцог Истшер и командующий имперской чарисийской армией, когда удалился его помощник.

— Ваше сообщение указывало на то, что оно было важным, ваша светлость, — ответил генерал сэр Кинт Кларик, барон Грин-Вэлли. Он поморщился, глядя, как тает снег на его ботинках, затем снова посмотрел на своего начальника. — При данных обстоятельствах даже чарисийский мальчик выскочит на снег, когда услышит это. Я понимаю так. — Истшер улыбнулся и указал на один из стульев перед своим столом.

Грин-Вэлли кивнул в знак благодарности и устроился в кресле, пристально наблюдая за лицом Истшера. Выражение лица герцога редко выдавало многое, а в данный момент выражение лица Грин-Вэлли выдавало еще меньше. Истшеру никогда не следовало понимать, что барон уже точно знал, зачем его вызвали.

Чугунная печь из литейных цехов Эдуирда Хаусмина излучала живительное тепло из угла офиса — тепло, которое казалось еще более желанным, когда в окна барабанил мокрый снег. Скоро пойдет настоящий снег, — подумал Грин-Вэлли, но не раньше, чем мокрый снег вставит отвратительный слой льда между слоями сухого снега и сделает тротуары и улицы Мейкелберга еще более интересными для прогулок. Он решил, что ему очень, очень не нравятся зимы в Чисхолме, и тот факт, что он был одним из немногих людей, которые знали правду о Мерлине Этроузе и искусственном интеллекте по имени Сова, означал, что он мог смотреть гораздо более подробные прогнозы погоды, чем кто-либо другой в Мейкелберге.

Вот откуда я знаю, что к четвергу будет еще одна воющая метель, — мрачно подумал он. — Хотя, честно говоря, снегопад и сильный ветер, которые вскоре обрушатся на Мейкелберг, вряд ли будут считаться «метелью» где-нибудь вроде Гласьер-Харта или Хилдермосса. Однако для него это было бы более чем достаточно сурово, и характер погоды, которая в настоящее время обрушивается на северное полушарие Сейфхолда, будет иметь большое влияние на причину, по которой Истшер послал за ним.

— Я получил депешу, — резко сказал Истшер. — К ней я должен отнестись серьезно, если она действительно от того человека, за которого он себя выдает. И — он поморщился, — в ней действительно есть все нужные кодовые слова и фразы. Просто… трудно поверить, что это может быть правдой.

— Прошу прощения? — Грин-Вэлли выпрямился, склонив голову набок, и Истшер фыркнул.

— Если бы там было сказано что-нибудь, кроме того, что он делает, я уверен, что принял бы это, не моргнув глазом. Но мы не слышали ни слова об этом от их величеств, и, если это точно, вся стратегическая ситуация только что изменилась до неузнаваемости.

— Надеюсь, вы простите меня за эти слова, ваша светлость, но вы заставляете меня нервничать.

Тон Грин-Вэлли был чуть более резким, чем у большинства офицеров Истшера, но Грин-Вэлли был не просто офицером. Он был одним из доверенных специалистов Кэйлеба и Шарлиан Армак по устранению неполадок, не говоря уже о нем как о человеке, который первым разработал практическую тактику для винтовок и современной полевой артиллерии, и одним из очень немногих бывших морских пехотинцев Чариса, которым, как оказалось, было чему научить чисхолмскую армию, прежде чем ему пришлось учиться у нее. За последние пару лет он также стал одним из любимых слушателей Истшера, и между двумя мужчинами установилась личная дружба, дополнявшая их профессиональные отношения.

— Извините, — сказал теперь Истшер. — Просто курьер, который нес его последнюю треть пути, был полумертв, когда добрался сюда, и он даже не мог поручиться за точность сообщения. Однако, согласно этой «депеше», Клинтан наконец-то окончательно сошел с ума.

— При всем уважении, ваша светлость, он сделал это довольно давно. — Голос Грин-Вэлли внезапно стал резким, и Истшер кивнул.

— Согласен, но на этот раз он сделал то, во что мне трудно поверить даже при всей его эпохальной глупости. Он спровоцировал открытое восстание против лорда-протектора Грейгора и попытался свергнуть власть по всей республике.