Средь других имен - [16]
Подразумевая под Римом советский государственный тоталитаризм и под эллинизмом гуманистическое начало, А. Л. Чижевский в 1943 году — в тюрьме, в ожидании отправки в лагерь, в начале срока, когда он представляется особенно страшным, — писал в стихотворении «Пирр»:
Д. Андреев, отбывая во Владимирской тюрьме двадцатипятилетний срок и работая над историческим трактатом «Роза мира», приходит «в недрах русской тюрьмы» к оптимистическому историческому прозрению:
Но, пожалуй, важнее политического опыта преподанный лагерем опыт духовный: через злобу, отчаянье — к сочувствию, милосердию, к осознанию высшей ценностью в человеческом общежитии добра, от классовых, групповых, кастовых ценностей — к общечеловеческим, изначальным и, как показывает исторический опыт, — конечным.
В 1928 году, заканчивая срок на Соловках, М. Фроловский говорит, что он
И четверть века спустя, в 1954 году, в смутное и тяжелое для заключенных по 58-й статье время, когда, несмотря на смерть Сталина, с именем которого лагерники связывали репрессивную политику, в их судьбе не происходило никаких изменений и люди думали, что им придется, как и при нем, отсиживать свои двадцать или двадцать пять, написана «Молитва» П. Набокова.
В такое-то время и при таких-то условиях сказать:
>уши к злу не приковать!..Лагерная поэзия — это победа духа над бездуховностью, человеческого над бесчеловечным, вечной правды над временными обманами.
П. А. Флоренский в феврале 1937 года, получив в Соловках номер газеты, посвященный столетней годовщине гибели А. С. Пушкина, пишет в письме к семье:
«Можно чувствовать удовлетворение, когда видишь хотя бы самый факт внимания к Пушкину. Для страны важно не то, что о нем говорят, а то, что вообще говорят; далее Пушкин будет говорить сам за себя и скажет все нужное».
В настоящем предисловии я сказал далеко не все, что хотел и задумывал и что нужно было бы сказать, на что обратить внимание читателя, но слова П. А. Флоренского в какой-то степени сглаживают и успокаивают чувство неудовлетворенности: конечно, для этой статьи главное, что она могла быть написана и напечатана, а важнее всего то, что со страниц этой книги скажут ее авторы и каждый «будет говорить сам за себя и скажет все нужное».
Слова народные
Есть лагерные песни, которые пели в тесном кружке друзей на лагпункте, откликавшиеся на местные темы и уходившие в небытие, как только тема исчерпывалась. Но есть также песни, выражающие самые заветные чувства и мысли человека, страдающего от неволи. Они бытовали без авторских имен и были общим достоянием народа архипелага ГУЛАГ. Иногда имя автора становилось известно, но кроме авторского всегда существовало несколько других вариантов таких песен. Можно сказать, что их слова поистине народные. Первое место в лагерном песенном фольклоре занимает «Ванинский порт», который пели от Владивостока до Бреста, поют и сейчас.
Я помню тот Ванинский порт
>одные братья,>удной планетой!Ванинский порт
>удной планетой.
