Средь бела дня - [3]

И после стольких лет безверья —

Вдруг чудо-трель, цветные перья.

«И небо может быть чужим…»

И небо может быть чужим,

Чужим и чуждым,

Глухим к деяниям моим

И к разным нуждам.

И утро может сквозняком

Влететь недобрым,

И неприятным холодком

Пройтись по рёбрам.

Да и земля, что уйму дней

Нас тупо носит,

Меня, уютно ль мне на ней,

Увы, не спросит.

И веря, что в моём дому

Меня заждались,

Боюсь услышать: «Вы к кому?

Вы обознались».

И, если вышло всё не так,

Как опасалась,

И нынче небо мне не враг,

И прикасалась

Ко мне заря столь светозарной

Нежной дланью,

То я безумно благодарна

Мирозданью.

«Нет, день не должен пустовать…»

Нет, день не должен пустовать,

И надо утречком вставать

И заполнять его пространство,

И улучшать его убранство,

И не давать ему грустить,

И даже чуточку польстить,

Внушив ему, что, тих иль вьюжен,

Он дорог нам и очень нужен.

«О как прекрасна неизвестность!..»

О как прекрасна неизвестность!

И даже хоженая местность,

Давно знакомая, — и та

Способна так менять цвета,

Способна так менять повадки

И так загадывать загадки,

Что и нельзя предположить,

Как завтра утром будем жить,

Куда нас приведёт дорожка,

Что нынче видим из окошка.

«Родные мои — те, что на небесах, …»

Родные мои — те, что на небесах, —

Меня охраняя, стоят на часах,

Меня охраняя и оберегая,

Мне выжить на этой земле помогая,

Заботой своей облегчая мне дни.

Не знаю, как делают это они,

Не ведаю, как это им удаётся,

Но чувствую я, что мне легче идётся,

Поскольку протянута издалека,

Откуда-то свыше родная рука.

«Ну что опять не слава богу?..»

Ну что опять не слава богу?

Ну что тебе опять не так?

— Как что? Вот развезло дорогу,

С трудом даётся каждый шаг,

Вот среди ночи разбудили —

Проснулась ночью от гудка,

Дожди вот снова зарядили,

Вот жизнь так жутко коротка.

«А можно мне сегодня поскулить…»

А можно мне сегодня поскулить,

В тебя уткнуться и слезу пролить,

Тебе поведать горести и бедки?

Хотя и нету у тебя жилетки,

Но есть зато огромная душа,

Которой можно тихо, не спеша,

Всё рассказать. А можно, что чудесно,

Пожаловаться вовсе бессловесно.

«Мне день весь день даёт понять…»

Мне день весь день даёт понять,

Что я должна его принять

И приголубить, и приветить,

И на любовь его ответить.

И разве можно не любить

Того, кто свет умеет лить,

И чья тропа так дивно вьётся,

И кто уйдёт и не вернётся?

«В тоску никак нельзя впадать…»

В тоску никак нельзя впадать.

У нас ну просто нету времени

На то, чтоб плакать в зимней темени,

Ведь мы же ищем благодать,

Чей слабый отблеск или след

Морочит нас с утра до вечера.

И, значит, всем нам обеспечена

Работа до скончанья лет.

«Ох, я так густо наследила…»

Ох, я так густо наследила

На свежевыпавшем снегу.

Синичка, что за мной следила,

Пропев: «Я тоже так могу»,

Слетела вниз, поставив крестик

Неподалёку от меня.

Ну вот и все, пожалуй, вести

Едва начавшегося дня.

«Покуда мы живём под облаками…»

Покуда мы живём под облаками,

Существенное путать с пустяками

Есть наша привилегия и наш

Ответ на жизни всяческую блажь.

И запятую путать с мёртвой точкой,

И тяжкие вериги с той сорочкой,

В которой родились, чтоб все лета

Земные путать звуки и цвета.

«Итак, я приняла решенье…»

Итак, я приняла решенье:

Учиться надо воскрешенью,

Чтоб не бояться угасать,

Как луч, что может воскресать,

Как утро, что всегда уходит

И снова путь сюда находит,

Как блик небесный, как весна.

И зря лежала я без сна

Всю ночь, тоскуя, что так скуден

Запас мгновений. Лучше будем

У тех лучей уроки брать,

Что вновь пришли сюда играть.

«Коль время бежит непременно вперёд…»

Коль время бежит непременно вперёд,

То пусть меня тоже с собою берёт.

Хоть я небольшая поклонница бега,

Зато я поклонница свежего снега

И свежего ветра, и свежих вестей,

И скатерти свежей для званых гостей,

И свежих следов возле самой терраски,

И ранних небес после свежей покраски.

«Запоминаю не обиды…»

Запоминаю не обиды,

А только сказочные виды,

А только добрые слова,

И то, как росная трава

Погожим летним днём блестела,

И то, как синева густела.

«О тихой гибели иллюзий…»

О тихой гибели иллюзий

Пишу я в творческом союзе

С соседним клёном золотым,

Чей блеск рассеялся, как дым,

Кто обнищал и оголился,

Чей поздний лист под ветром бился,

Чтоб кончить так же, как и те,

Что, покружившись в пустоте,

Легли мне под ноги. И с ними

Живу я мыслями одними,

И даже, если повезёт,

Смогу продолжить их полёт,

Их танец под небес покровом,

Сказав о них летучим словом.

«Надеюсь, что весна настанет…»

Надеюсь, что весна настанет

И на земле меня застанет,

Меня застанет на земле,

Дав новый шанс пожить в тепле

И вешним светом насладиться,

И даже заново родиться.

«Не сомневаюсь — будущее будет…»

Не сомневаюсь — будущее будет.

Его, уж это точно, не убудет,

Коль мы поговорим о нём сейчас.

Ведь, может статься, в нём не будет нас,

Хотя поверить просто невозможно,

Что будет так же робко, осторожно,

Как и сегодня, утро наступать

И в воздухе струящемся купать,

В лучах своих купать и тех, и этих.

А мы с тобой, мой милый, будем в нетях.

А мы с тобой… Ну вот тебе и раз:

Хочу про «завтра» — говорю про нас.

«Ты не спеши, ты погоди…»

Ты не спеши, ты погоди,

Ты ухо приложи к груди

Мгновенья хрупкого и слушай,

Как дышит то звончей, то глуше

Оно, и душу отведи,

Следя неспешно, как оно,

С летящим снегом заодно,

Свою переживая бренность,