Спящий Детектив - [20]

Контраст с лавкой был удивителен. Морис Клау положил котелок на стол и вытащил из него пузырек, с которым никогда не расставался. Он увлажнил свой высокий желтый лоб, наполнив воздух освежающим ароматом вербены.

— Эта лавка, — сообщил он, — очень сильно пахнет сегодня утром! Не столько канарейки, сколько крысы!

— Надеюсь, — вежливо начал Гримсби, — что мисс Клау пребывает в добром здравии?

— Изида скоро присоединится к нам и поведает сама, — был ответ. — А теперь — о том неприятном событии в Креспинге. Похоже, вернулся я вовремя, но, увы! Истекло две недели!

Гримсби прочистил горло.

— Полагаю, вы читали…

— Ах, друг мой! — Морис Клау поднял длинную, белую, узкую ладонь. — Разве не знаете вы, что я не утруждаю свой бедный разум этими глупыми газетами? Нет, не читал я, мой друг!

— О! — растерявшись, воскликнул Гримсби. — Но тогда мне придется изложить вам семейную историю…

В комнату вошла Изида Клау.

Все в ней, от крошечной шляпки с красным пером, похожим на перо фламинго, до элегантных туфелек, говорило о Рю де ла Пэ[19]. На Изиде был на редкость смелый наряд; могу лишь назвать его этюдом в огненных тонах. Женщина менее привлекательная никогда не осмелилась бы надеть нечто подобное; но эта великолепная брюнетка с большими мерцающими глазами и дразнящей улыбкой обладала грациозной фигурой Клеопатры и колдовским очарованием гурии.

Инспектор Гримсби поздоровался с ней смущенно и восторженно. Обмен приветствиями и…

— Мы должны спешить, отец! — сказала девушка.

Морис Клау вновь надел свой доисторический котелок.

— Мистер Сирльз и инспектор Гримсби присоединятся к нам, возможно? — предложил он.

— Куда? — начал Гримсби.

— Куда же, как не на поезд в Оксли, что отходит в 9:15? Куда же, как не из Оксли в Креспинг! Я теряю время — я?

— Вас наняли для расследования дела? — предположил Гримсби.

— О нет! — был ответ. — Но награда найдет меня!

В конце проулка ждал кэб. У заколоченной двери хозяину лавки древностей уважительно поклонился красноносый мужчина в лохмотьях.

— Ты слышишь меня, Уильям, — сказал Морис Клау этому отщепенцу. — Ничего не продавай — только рукомойник! Не забывай канарейкам воду менять. Кукурузные зерна — для белых крыс. Если к восьми в мышеловку не попадется мышь, дай сове селедку. И о выпивке не думай даже; она погубит тебя, Уильям!

Мы сели в кэб. Последним, что мне запомнилось, был невидимый попугай, который напутствовал нас словами:

— Морис Клау! Морис Клау! За тобой явился дьявол!

По пути на вокзал Гримсби, не сводивший глаз с обворожительного личика Изиды, поведал молчаливому Морису Клау историю семейства Креспи. Вот ее краткое изложение:

Покойный сэр Ричард Креспи, испытывая серьезные денежные затруднения, привык топить свои горести в стакане, что далеко не способствовало семейной благодати, и после одной исключительно бурной сцены семья распалась. Первым покинул дом его сын Роланд, не унося с собой ничего, кроме благословения матери и проклятий отца. Затем и леди Креспи уехала к сестре в Лондон, но не прожила и двух лет после отъезда из Креспи-холла. Один, покинутый сыном и женой, беспутный старый баронет лег на прежний курс и еще несколько лет продолжал заливать печали вином. Слуги один за другим оставили его, и в конечном итоге, не считая верного Райдера, лакея, чьи предки с незапамятных времен прислуживали семейству Креспи, сэр Ричард остался единственным обитателем громадного поместья. Апоплексический удар завершил его никчемную жизнь; от сына уже много лет не было вестей — полагали, что он нашел свою смерть в Африке, куда отправился после ухода из дома.

Тем временем, в Креспинге появился мистер Исаак Гейдельбергер, чей зловредный характер вскоре стал известен всей округе. Это был немецкий еврей, рослый ловкач с грубыми крупными чертами лица и черными усиками, старательно подстриженными в напрасной попытке скрыть линии рта, которые вполне подошли бы Нерону. Через неделю после смерти сэра Ричарда Гейдельбергер вступил во владение Креспи-холлом.

Новый владелец привез с собой некоего Хаймера, своего рода доверенного секретаря; рассчитав Райдера, старого лакея, эти два джентльмена устроились со всеми удобствами. Достаточно скоро выяснились и их планы: они намеревались превратить величественное старинное поместье в «загородную гостиницу для приезжих».

Отношения между рослым евреем и Райдером, который за время службы успел скопить немного денег и обосновался в Креспинге, были очень напряженными. Как-то вечером самодовольный Гейдельбергер зашел в «Гоблетс», старинный трактир в деревне — и вспыхнула открытая перебранка. Бывший лакей заявил:

— Сэр Ричард, со всеми его грехами, был когда-то добрым английским джентльменом. Не будь таких, как вы, он и умер бы добрым английским джентльменом!

Трагедия произошла ровно неделю спустя.

— Теперь мы подходим к главному, а? — прервал рассказ Морис Клау. — А также подъезжаем к вокзалу! Попрошу вас заказать нам купе первого класса!

Инспектор Гримсби поспешил исполнить его просьбу. Когда поезд отошел от перрона, он возобновил свой рассказ.

— Насколько я понимаю, дело было так.

(Далее я сокращаю повествование инспектора и передаю его своими словами).