Спящая - [23]

Да, теперь понятно.

Я отошла от двери и села обратно на диван. В голове прояснилось. Я притоптывала по деревянному полу и скользила руками по шершавым бежевым стенам. Все казалось совершенно реальным. Похоже на пустой зал ожидания на каком-нибудь вокзале в маленьком городке, у этой комнаты была какая-то неестественная аура, какая-то гнетущая атмосфера.

И тут это произошло. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвалась Хаару.

Я была так удивлена, что не могла выдавить ни слова.

На мгновение поверх ее плеч я мельком увидела бескрайнюю гладь мрачного пепельно-серого цвета и услышала дикий рев, словно снаружи бушевал шторм. Этот пейзаж был во много раз страшнее, чем сам факт, что Хару действительно пришла.

– Давно не виделись, – сказала она.

Она слегка улыбнулась, поджав губы.

И еще до того, как это произошло, возникло ощущение, что ее улыбка будет поглощена комнатой и пугающей серостью снаружи.

– Здорово, что мы смогли вот так встретиться, – сказала я.

Слова слетали с моих губ гладко, как по маслу.

– Я рада, что поняла, что ты хочешь меня видеть. Поскольку, честно говоря, ты мне очень нравилась, Хару, ты знаешь об этом? В те дни, которые мы проводили вместе, возникало особое напряжение, но ведь было и весело. И все благодаря тебе. Ты для меня много значишь. И то, что я была рядом с тобой, немалому меня научило. Мне о стольких вещах хотелось поговорить с тобой, но у нас не было случая. И мне действительно жаль, что так вышло.

Я не могу сказать, что все эти слова до единого правда. Это было словно признание. Словно я кричала слова любви лодочке, ускользающей от меня по волнам вдаль.

Но Хару, тоненькая, как раньше, и по-прежнему в черном, кивнула.

– И я тоже, – сказала она, а потом добавила: – Но ты только посмотри на это!

Она встала. При этом прядь ее длинных волос скользнула по моей руке. Это было удивительно приятно и слегка щекотно.

Я сконцентрировалась на этом ощущении, чтобы убедиться, что оно реально.

И тут Хару рывком открыла дверь.

Я застыла, приготовившись к самому страшному.

Если даже она будет приглашать тебя покинуть комнату, ты не должна выходить за дверь.

Хару хихикнула, видя мой невольный испуг и недоверчивость.

– Господи, а ты у нас подозрительная! Да все нормально, я тебе только покажу. Вот, посмотри, я высуну голову наружу, ладно?

Хару высунула голову обратно в пепельно-серый мир. В тот же момент ее волосы стали развеваться и путаться под воздействием ужасающей энергии. Она снова вернулась в комнату и заговорила:

– Ты помнишь тот день, когда бушевал страшный шторм, а мы с тобой остались в его квартире вдвоем? Было такое же ощущение, как сейчас. Знаешь, я пробиралась через эту бурю с закрытыми глазами, так и дошла. Я сделала это потому, что хотела увидеть тебя. То есть ради того мужчины, по которому мы обе сходили с ума, я бы не пришла, серьезно. Поскольку дойти сюда совсем непросто, ой как непросто.

– И со мной было то же самое, – сказала я. – Я осознала, что должна тебя увидеть.

– Потому что я звала тебя, девочка. Я побродила немного вокруг того места, где ты сейчас живешь, – сказала Хару.

Казалось, она стала взрослее, чем та Хару, с которой я была знакома.

– А зачем ты меня звала? – спросила я.

– На самом деле я и сама не знаю. Может, потому, что никогда не чувствовала себя одинокой, когда мы были вместе. Я имею в виду по-настоящему одинокой. Когда бы я ни вспоминала о тебе, у меня появлялось ощущение, что, пока ты рядом, я не столь одинока. А в тот день, ну, ты помнишь, когда разбушевался шторм, мне захотелось поцеловать тебя.

Лицо Хару ничего не выражало.

– Рада слышать, – сказала я.

Но мне стало невыносимо тоскливо. Пепельно-серый цвет снаружи был настолько насыщенным, что при виде спутанных волос Хару, развевающихся на ветру, я ощутила, какое расстояние отделяет нас от прошлого. Больше, чем между жизнью и смертью, шире, чем пропасть между нами.

Я позвала ее по имени:

– Хару!

Хару еле заметно улыбнулась, поправила волосы и взялась за дверную ручку совершенно естественным жестом, потом кивнула на прощанье, тронула мою руку и исчезла за дверью. Я подумала: «Если уж на то пошло, то единственным разом, когда мы вот так разговаривали друг с другом, был тот день…»

Дверь со стуком закрылась, а я все еще чувствовала холодок ее руки.

– Добро пожаловать обратно! – воскликнул Танака.

Я быстро огляделась и поняла, что снова в кафе.

– Ух, ты! Просто чудо! Что это был за фокус? – спросила я.

Я попыталась скрыть замешательство, но действительно была под впечатлением.

– Мило с твоей стороны! Вообще-то все было по-настоящему, – судя по голосу, Танака был слегка рассержен.

– По существу, Танака здесь играет роль мифического животного, которое, по представлениям китайцев, пожирает плохие сны, понимаешь? – сказал Мидзуо.

– Да, ты правильно сказал, – заметил Танака.

– Думаю, это так. Я была очень рада видеть ее. Не знаю… словно яд высосали из моей груди.

Я почувствовала, как постепенно возвращаюсь к реальности. Я убедилась, что мой разум и тело остались такими, какими должны быть. Мое дыхание и зрение были очень резкими и четкими, словно рассеивалась какая-то дымка.