Спрут-5. Корень проблемы - [4]

, окинул его равнодушным взглядом и не изменил позы — остался стоять, прислонившись левым боком к поручню носовой палубы, а правой рукой опираясь на трость, Рядом, не спуская с него глаз, стояли агенты Куадри и Треви.

Барретта обратился к Симону:

— А это что за старик?

Сильвия взглянула на Пупаро.

— Вы подтверждаете данные вами во время следствия показания против Калоджеро Барретты?

Пупаро сделал гримасу и концом трости указал на дона Калоджеро. Потом заговорил своим глухим голосом:

— Он вошел в состав Купола в 1980 году. Тогда он принадлежал к «семье» Санте Аккардо. Потом перебрался в Америку. Убийства в Соединенных Штатах Бонфанти, Фанали и Чентеллы организовал он.

Дон Калоджеро рванулся вперед, чтобы наброситься на него, но Симон схватил его сзади за плечи.

— Ах ты, старая крыса, предатель! Всех хочешь потопить вместе с собой! Всех до одного! Да какой он Пупаро, его надо звать Пупаццо[6]! Марионетка в ваших руках, уважаемая синьора. Потому что, когда вы хотите, чтоб он танцевал, он танцует. А захотите, чтобы пел, он запоет. Ведь это так, мерзавец, не правда ли? Превратился в придворного шута и ждешь от них награды!

Симон прервал его:

— Послушай, Барретта, неужели ты до сих пор не понял, что попал в неприятности. И очень серьезные. В Майами арестовали твоего сына.

Барретта побледнел.

— Фредди…

— Да, Фредди. С тремя кило товара.

Сильвия перебила его:

— Об этом у него будут разговоры с американскими судьями. А я хочу знать, кто приказал убить Каттани!

Барретта опустил голову.

— В ту ночь 20 марта меня заботило лишь одно: как унести ноги. Подумайте сами, было ли мне тогда до Каттани? Для меня Каттани вообще ничего не значил: пешка, колесико. Также и другие члены Купола думали только о собственном спасении…

— Так кто же в таком случае отдал приказ?

Барретта взглянул на нее. И назвал на одном выдохе имя:

— Барон Джованни Линори.

Уважаемый общественный деятель, один из самых крупных сицилийских предпринимателей и финансистов. Барон Джованни Линори — незапятнанное имя! Оно никогда не фигурировало ни в одном из расследований, что вела Сильвия. Но вот дон Калоджеро наконец выложил ей это имечко.

А теперь также и Пупаро будет вынужден сказать все, что ему известно.

Холодный ветер гулял по палубе «Простодушного». Сильвия попросила Симона увести Барретту. Потом поплотнее запахнулась в плащ и приготовилась выслушать Пупаро.

— У нас с вами речь шла только о мафии. А Линори — это не мафия. Он один из тех, чьи имена я никогда не хотел называть — они в самой середине карточной колоды, глубоко запрятаны, Видите ли, синьора, мафия могущественна, и ей известно много секретов. Но не надо думать, что она в состоянии проникнуть повсюду. Есть другие — люди, которым открыт вход куда угодно. Такие, как Эспиноза. Я вам о нем выложил все, что знал, но на процессе его оправдали…

— Против Эспинозы были только ваши показания. А что вы, что он, один стоит другого. Так сказать, абсолютное равновесие. Оба невинные ангелы.

— Да, конечно. Но я боюсь таких типов, как этот Эспиноза, Ведь если они захотят, то не остановятся перед тем, чтобы убить мою дочь. Поэтому если вы положите передо мной на стол протокол с показаниями против Джованни Линори, я не подпишу его! А если сейчас я вам что-то сболтнул, то уж прошу меня извинить. Я сам не знал, что говорю.

Призрак

«Во второй половине дня полиция ворвалась на склад, где происходил подпольный аукцион произведений искусства. Эта операция увенчала длительную работу по расследованию, в котором в тесном взаимодействии участвовали итальянские и американские власти».

Маленький холл мотеля «Карузо» был пуст. Развалясь в кресле, Давиде маленькими глоточками потягивал пиво из жестяной банки и слушал, как и каждый вечер, семичасовые последние известия по седьмому каналу. Свободной рукой он гладил Соломона — немецкую овчарку, положившую голову ему на колени.

На экране телевизора мелькали кадры, снятые около Окружного суда. Полицейские машины, толпа репортеров на ступенях, атака фотографов на участников громкого расследования. Потом телекамеры нацелились на Сильвию, которая, отстраняя протянутые к ней микрофоны, вошла в здание суда. Затем журналистке седьмого канала удалось преградить путь капитану из Отдела борьбы с наркотиками.

— Капитан Барт, это правда, что в числе задержанных есть человек, входящий в состав Купола — этого пресловутого руководящего коллективного органа сицилийской мафии?

Симон ускорил шаг.

— Возможно, возможно. Будем надеяться.

Давиде сразу узнал этого человека, показанного на телеэкране крупным планом.

Он отставил банку с пивом и встал с кресла.

— Симон…

Давиде узнал его, несмотря на то, что прошло двадцать лет, тот отрастил усы и волосы его тронула седина. Он узнал его интонацию, когда, повернув голову, Барт произнес несколько ни к чему не обязывающих слов. Ему казалось, что в ушах у него вновь звучит голос Симона: «Давиде, тебе надо ненадолго исчезнуть из Италии. Мы посадим тебя на самолет, улетающий сегодня ночью…»

…Потом он почувствовал пальцы Кэт, ласково перебирающие его волосы.

— Дэв, что с тобой?

Кэт склонилась над ним, нежно гладила его по лицу, заглядывала в грустные глаза. Давиде ей улыбнулся.