Спроси заклинателей духов - [9]

Побродив по поселку, я вышел на берег. Здесь мальчишки собирали плавник, я помог им соорудить костер, они резвились у костра, швыряли камни в море — целились в пустую банку, чайки не боялись, летали низко.

Дальше по берегу рыбаки разматывали сеть, строили вешала, навес и столик. Готовили капитальную палатку, скоро пойдет голец, арктический голец — самый высший класс среди рыб, вот будет веселая работа, только успевай ловить и радоваться. А следом кижуч, кета, народ дома не удержишь, а детям раздолье. Вот будет у меня сын постарше, обязательно сюда привезу, пусть половит рыбу, пусть костер на берегу разожжет.

Я помог рыбакам размотать толь и пошел дальше по берегу, за поселок, к дальнему знаку. Там когда-то был световой маяк. Но потом необходимость в нем отпала, мы построили другой — у самого входа в бухту, подальше от поселка.

Фонарь у маяка был в нескольких местах прострелен, резвились, видать, неудачливые охотнички. Маленькая пристройка оказалась с оторванной дверью, внутри было сыро и грязно.

Вот в тундре никогда не стали бы стрелять в окна пустого дома или в стекло маяка, ломать дверь избушки, а тут до поселка всего два километра — и все испорчено. Обидно, что это взрослые — ведь у детей нет оружия и двери им ломать вовсе ни к чему.

«Это не северяне, это приезжие, — думалось мне. — Наши не могут, им нет никакого смысла».

И тут же вспомнилось, что и на берегу Чаунской губы я видел искалеченный дом, сам жил двое суток там, доски со стен оторваны, печи стенами топили, а на берегу столько плавника! И зола в печи еще оставалась, не вычистили, уходя. И подпорки в леднике изрублены — вот ведь куда дотянулись вездеходные следы браконьеров, почти что в глушь. Дорого нам придется платить за такие издержки цивилизации, за безудержное освоение окраин.

Вот каюр со спутницей не сломали же наш дальний маяк. Наоборот, и кружку оставили, и чай, и все другое нужное. Хоть мелочь, а нужное, в тундре мелочей нет. Люди знали — все пригодится когда-нибудь, не им, так другим. И, наверное, вообще поступки людей должны нести пользу людям еще долго после того, как они совершены.

И до сих пор мне непонятна психология негодяя — коль сделал зло, как можешь спать спокойно?

…Залив синий и спокойный, и не слышно было волны. Маленькие льдины застыли на его глади. Припекало солнце, я сидел у маяка, курил и не замечал, как шло время.

Прибежал запыхавшийся мальчишка, из тех, кому я помогал разжигать костер.

Я сорвался вслед за ним.

В пилотской комнате собралось все «начальство»: начальник нашей гидрографической экспедиции Игорь, начальник судовой радиостанции Костя, командир вертолета Глеб.

— Граждане начальники! — начал я, по молодости и по глупости.

— Подожди, Федор, — остановил меня Игорь, — тут дело серьезное, главное, времени в обрез. Давай решать. Повтори ему, Глеб. Гм… пожалуйста.

— Дело простое, — начал он, — вертолет возьмет сейчас партию геологов. Может взять и вас, но только одного. Вернее, из вас только одного. Понимаете? Только одного. Кого? Вам решать… По дороге я оставлю его в Дженретлене, повезу ребят дальше в партию, вернусь в Дженретлен и заберу его. За это время надо все успеть.

— Надо решать с точки зрения полезности, — предложил я, — не желания, а самой большой полезности.

— Я бы смог, но мне нужен помощник. Хотя бы один, понимающий в радиоделе, — сказал Игорь. — Вдвоем с Федором я бы смог.

Я кивнул.

— Нет. Только одного, — твердо сказал Глеб.

— О чем речь? — вздохнул Костя. — Я один справлюсь. Хотя, конечно, вдвоем веселей…

Игорь помолчал.

— О чем ты? — спросил я Игоря.

— Что? — не понял он.

— О чем молчишь?

— А-а, — почесал он переносицу. — Вот какое дело. Надо решать. Дай карту, — попросил он Глеба.

Глеб протянул свою. Наша была в планшетке Игоря. Он развернул карту на столе.

— Смотри, Костя. На обратном пути, может случиться, вертолет тебя не заберет.

— Почему? — Глеб с интересом смотрел на Игоря.

— Непогода. Тут все блокировано льдом. Туман может и через час все накрыть, и через минуту, пока мы тут разговариваем. Так вот, что ты будешь делать, если вертолет не придет за тобой день, и второй, и неделю?

— Понятия не имею, — развел руками Костя.

— То же самое, — сказал Глеб. — Не знаю.

— Сейчас надо экипировать тебя на этот случай, Костя. А вообще смотри — вот если будешь идти от маяка на юг по берегу губы, то километров через пятьдесят-шестьдесят, — Игорь показал на карте, — встретишь наши зимние передвижные балки. Мы тут зимой делали ледовые промеры. Там есть и пища, и огонь, и кров, как говорится.

Глеб присвистнул.

— Ты чего?

— Тут верных шестьдесят километров, — сказал Глеб, оторвав взгляд от полумиллионки.

— Ну как? Согласен? — спросил я Костю.

— Все должно быть сугубо добровольно, — подчеркнул Игорь.

— Расписку давать? — встрепенулся Костя.

— По инструкции положено, — понурил голову Игорь.

— Тебя никто не просит, — сказал я Косте, — просто такая ситуация.

— А я, выходит…

— Ничего не выходит…

— Я, значит, сука.

— Что??

— Вы мне не доверяете?

— Мы бы с тобой не разговаривали… если б…

— А в чем же дело?

— Если что случится… — начал Игорь.

Он был прав.

— Тебе сколько? — спросил я.