Спроси свою совесть - [5]
Прежде чем засунуть метательные ножи в ножны на груди десантного жилета, Фитч с любовью повертел каждый между пальцами. При этом лезвия вращались так быстро, что сливались в одну сплошную плоскость. Как он при этом не порезался, для меня осталось загадкой.
У темнокожего гиганта Мастерсона индивидуальным оружием служила плазменная пушка двадцать второго калибра «драгонган». Да-да, именно «драгонган», та самая, что используется в качестве стационарного вооружения на летающих десантных танках. Только если на танках она крепится на станке в башне, то Мастерсон приладил ее на широком ремне, перекинутом через плечо. Дьявольски тяжелая вещь. Это какой же нужно обладать силищей, чтобы бегать в атаку с такой штукой! Как говорится, сила есть — ума не надо. Впрочем, у Мастерсона проблем с лишними мозгами, судя по шраму на лысой голове, нет.
Сам же Джон Купер повесил себе на пояс лазерный меч. Кого он из себя возомнил?
— Вот так и начинаются мировые войны, — пробормотал я.
Странно, кажется, Купер меня заметил. Он посмотрел в мою сторону и сухо спросил:
— Когда прилетим?
— У вас есть еще час, чтобы наиграться в свои игрушки, — ответил я, повернулся и пошел в рубку управления.
Звездолет приближался к цели полета. На обзорном экране стало возможным разглядеть Пояс Астероидов, который выглядел тонкой лентой, состоящей из светлого тумана, опоясывающего звезду Олиус. Но, по мере приближения звездолета к области астероидного потока, туман распался на мириады мерцающих точек, находящихся в непрерывном движении, — это блестели острые грани каменных глыб, парящих в пространстве.
На том месте, где раньше находились орбиты столкнувшихся планет, сплошным потоком неслись их каменные осколки. Холодные, молчаливые свидетели прошлых катаклизмов и катастроф образовали два кольца, разделенные между собой незначительной областью свободного пространства, которая и получила название Кольцо Заубера в честь профессора Заубера, первым открывшего это явление.
Астероидные кольца вращались с разной скоростью, словно исполинские жернова космической мельницы. Поток твердых частиц в них был настолько плотным, что любой космический корабль, попавший в опасную зону, не имел ни малейшего шанса выбраться из астероидного пояса без повреждений. В самом центре, где заканчивался один астероидный поток и начинался второй, находилась узкая полоска свободного пространства Кольца Заубера. Я вел звездолет именно туда, к середине потока, стараясь не приближаться к опасным областям, где угрожающе сверкали острые грани каменных глыб.
Казалось, чти корабль парит над рекой, протекающей среди звезд. Эта река, плавно закругляясь вдали, точно беговая дорожка на стадионе, скрывалась за ослепительной короной звезды Олиус. Я особо не спешил и вел звездолет на средней скорости, выбрав для входа в Кольцо Заубера самую безопасную траекторию.
По прошествии недолгого времени на стыке двух колец, вращающихся в противоположных направлениях, показалась узкая полоска чистого от астероидов пространства. По ширине свободная зона Кольца Заубера не превышала десяти километров. И если, не дай бог, звездолет отклонится от курса, выйдя за область, ограниченную этими километрами, его участь и участь всего экипажа будет предрешена. Каменные глыбы неумолимо сомнут и раздавят все, что попадет в их холодный безмолвный мир. И обломки космического корабля закружатся в степенном хороводе остатков мертвых миров, став частичкой этой нескончаемой круговерти.
Какой умник догадался запустить в это гиблое место станцию для обслуживания трансгалактических звездолетов и чем он при этом руководствовался? Маневры по заходу сюда непросты даже для такого небольшого и подвижного корабля, как мой «бочонок». Неудивительно, что фирма — владелец станции — разорилась на этом проекте.
Как только звездолет влетел в Кольцо Заубера, сразу стало темнее. С двух сторон возникли стены из парящих в невесомости каменных глыб, заслонивших собой часть света здешнего солнца. На пульте управления тревожно замигали индикаторы метеоритной опасности. На дисплее высветилась предупреждающая надпись о возросшей вероятности столкновения. Я чуть скорректировал траекторию, и надпись исчезла. Но индикаторы не погасли. Пришлось на всякий случай уменьшить скорость. Не важно, что мы прибудем на станцию на несколько минут позже — безопасность важнее.
В тот самый момент, когда пришел навигационный сигнал со станции, в рубку заглянул Джон Купер.
— Как дела, Скайт? — поинтересовался он.
— Через полчаса будем на месте, — не поворачивая головы, ответил я.
Купер без каких-либо эмоций взглянул на главный обзорный экран, где сплошным потоком с обеих сторон звездолета плыли астероиды.
— Предупреди нас, когда войдешь в зону видимости станции.
— Само собой.
Купер ушел. Чего, спрашивается, приходил? Не доверяет, что ли?
