Спроси свое сердце - [88]

Ночи, которые она проводила без Сэма, были ужасны. Она чувствовала себя одиноко и тревожно. Молли думала о муже до тех пор, пока не забывалась беспокойным сном.

Только гордость, да еще чувство вины перед памятью отца и матери, удерживали ее от того, чтобы каждый день после работы возвращаться в «Кедровую Бухту», на что, она знала, очень рассчитывал Сэм.

Через два дня разлуки у нее появлялись темные круги под глазами от бессонницы. По-настоящему она отдыхала только в постели Сэма. Уютно устроившись на сгибе его руки, Молли чувствовала себя так, словно в настоящем ее беды были незначительны, а будущее безоблачно. В объятиях Сэма теперь она была как у себя дома — даже в «Кедровой Бухте».

Молли поняла, что она по уши влюблена в Сэма, и осознание этой истины, которую она так долго и упорно отказывалась признавать, пришло к ней совершенно неожиданно в долгие часы второй бессонной ночи перед рассветом.

Она лежала, думая о своей новой юбке, и улыбалась, вспоминая ссору… и угрозу Сэма… Сейчас эта угроза казалась ей смешной, забавной и, разумеется, несерьезной. Впрочем, возможно, он и на самом деле выполнил бы то, что пообещал, слишком уж тогда был разъярен Сэм.

Молли подозревала, что именно этой стороной своего характера Сэм больше всего и привлекает ее: он был в достаточной степени властным мужчиной и пытался удержать жену в своих руках. И не имело для нее такого уж большого значения, что его «воспитательные меры» оказывались подчас крайне самоуверенными и деспотичными.

Кроме того, она ведь уже научилась смягчать его нрав, и рано или поздно он поймет тщетность своих попыток изменить жену. Молли надеялась, постепенно они научатся ладить друг с другом.

Она вспомнила, как Сэм готовил для нее завтрак, как заботливо перебинтовал порезанное запястье… Несмотря на то, что Молли порой поступками и словами обижала своего мужа, а подчас и доставляла весьма неприятные мгновения, все же, она всегда чувствовала его ласковое внимание, хотя не знала ни одного мужчины, более гордого и сильного, чем Сэм.

Мысли о нем заставляли ее сердце биться быстрее, а тело они наполняли нежной болью — какой-то особенной БОЛЬЮ ЛЮБВИ.

Вот так, в ослепительной вспышке прозрения, Молли поняла, что по уши влюблена в Сэма. Опасно, безнадежно влюблена. Но достаточно ли сильно, чтобы отбросить предрассудки, чувство вины и жажду мести? Молли сомневалась. Чаши весов колебались, и желания, возлежавшие на них, были одинаково сильны.

Следующим вечером она вернулась в «Кедровую Буху» и, как обычно, каждую вторую ночь стала проводить с мужем. Молли все еще не могла решиться оставаться чаще, чем они договорились, хотя ей и хотелось этого. Слишком многое было поставлено на карту.

Но так или иначе, по своей воле или против, согласно намеченному или нет, Молли обнаружила, что с каждым днем все больше и больше подпадает под власть Сэма.

В понедельник Эль Труэно потерял подкову и повредил себе копыто. Молли привязала его к повозке и привела в «Леди Джей». Они с Хоакином в конюшне выбрали особую, более надежную, защитную подкову для бедного вороного мерина, когда вдруг судья Иган и отец Фитцсиммонс въехали во двор.

— Доброе утро, Молли, — приветствовал ее судья. Он сбросил свое массивное тело с гнедой кобылы, доставившей его на ранчо, и направился к ней. Молли вытерла руки о кожаный фартук.

— Добро пожаловать в «Леди Джей»!

Отец Фитцсиммонс, худой седовласый священник с теплыми голубыми глазами и добродушной улыбкой, спешился со своей лошади и подошел к ней.

— Мы с судьей встретились по дороге из города. Оказалось, что оба мы направляемся в «Леди Джей», так что нам было по пути.

— Я приехал поговорить с его преподобием, — сказал судья. — Он дома?

— Джейсон в гостиной, — ответила Молли.

— Прекрасное животное, — заметил судья, наблюдая, как Хоакин собирается подковывать левое заднее копыто вороного коня особою подковой.

— Спасибо за похвалу моему любимцу, — поблагодарила Молли.

— Вы сказали, Джейсон в гостиной?

— Да, идите прямо туда.

— Приятно было снова увидеть вас, Молли, — сказал судья, приподнимая свой шикарный черный котелок.

Он направился к дому, оставив священника и Молли наедине.

— Тебя давно не было на мессе, Молли, — отец Фитцсиммонс сурово взглянул на прихожанку из-под широких бровей.

Молли сняла фартук и указала священнику в направлении сада.

— Я… я была очень занята.

— Ты уверена, что в этом и кроется причина? Братья Бренниганы, однако, находят время, чтобы посетить церковь. Но вы с Сэмом, кажется, избегаете службы. Если ты попросишь мужа, я уверен, он изыщет возможность выкроить время. Эммит и Пейшенс бывают постоянно, и даже всегда присутствует на воскресных мессах маленький Эммит. Кстати он спрашивал о тебе. Мальчик поет в хоре. У него чудный голос. Молли остановилась, как вкопанная.

— Он… поет?

— Как ангел!

— Но, святой отец, как же он может петь в хоре, когда едва умеет говорить?

— Как это ни странно, он поет и совсем не заикается при этом.

— Не могу поверить!

— Почему бы тебе не придти на службу в церковь и не убедиться в том самой? В ближайшее воскресенье Эммит снова будет петь.

— Я постараюсь придти, но сейчас, святой отец, мне хотелось бы поговорить с вами о другом. Я давно собиралась исповедаться, и ваш приход предоставляет мне прекрасный случай покаяться и рассказать вам о своих грехах.