Спроси свое сердце - [5]

— Вы можете смеяться, сколько угодно, мистер Бренниган. Ваш смех ничего не изменит.

Молли попыталась подняться на ноги, в голове у нее застучал гулко молот.

— В дальнейшем обсуждение всех вопросов, связанных с перевалом, будет вестись через моего поверенного, — сказала она.

Несмотря на усилие держаться твердо, Молли покачнулась, когда приступ головокружения захлестнул ее. Она выпрямилась, опасаясь потерять сознание повторно. Проявление слабости может ей дорого стоить! Однако, физическая сила и красота этого мужчины влекли ее к нему и вызывали какие-то необычные ощущения. Не успев сделать и шага, она почувствовала, как сильные руки Сэма обхватили ее талию. Он повернул Молли лицом к себе. Она уперлась ладонями ему в грудь. Но даже сквозь грубую ткань рубашки Молли ощутила его силу и властность и почувствовала твердость мускулов под своими пальцами. Легкая дрожь пробежала у нее по позвоночнику.

— Похоже, я ударил вас сильнее, чем думал, — сказал он, разглядывая ее синяк на лице.

Она выдавила слабую улыбку и отступила, оставив одну руку на его плече, чтобы сохранить равновесие.

— Любое стоящее дело предполагает риск, мистер Бренниган.

Ее заинтересовала его слегка прихрамывающая походка, казалось, не мешавшая его движениям ничуть. Все же, ей любопытно было бы узнать причину. Когда-нибудь она выяснит и это, сказала себе Молли. Она намеревалась о Сэме Бреннигане знать ВСЕ. Нужно знать своего врага как можно лучше!

— Думаю, сейчас мне лучше вернуться на ранчо, — сказала Молли.

На лбу у нее выступили капельки пота, и вновь нахлынула очередная волна тошноты. Болела не только челюсть. Огромная шишка величиной с куриное яйцо выросла на затылке.

— Ангелина на ранчо? — спросил Сэм.

Молли подозрительно взглянула на него. Без всякого сомнения, Бренниганы знали о Джеймсах столько же много, как и Джеймсы о них. Два семейства были соседями в течение двадцати лет.

— У нее сегодня выходной. Она уехала в Траке навестить свою сестру.

— А Хоакин?

— Собирает заблудившийся скот.

— Так кто же остался на ранчо, черт побери? — негодующе спросил Сэм.

— Только несколько новых работников. Но какое вам до этого цело?

Ей захотелось нагрубить ему, но здравый смысл велел сохранять спокойствие. Не было нужды выставлять себя на посмешище еще больше, нежели она уже это сделала, позволив пленить себя.

— Смею предположить, у вас легкое сотрясение головы от моего крепкого удара, и оставить вас наедине с нанятыми работниками я не могу себе позволить. Все-таки вы леди, хотя и стреляли в нас!

Поступая как джентльмен, Сэм тем не менее застонал про себя, проклиная случай, обременивший его обществом, хоть и чертовски хорошенькой, но весьма привередливой особы.

— Я отвезу вас в «Кедровую Бухту». Ли Чин присмотрит за вами, пока доктор не скажет, что с вами все в порядке. Тогда я отпущу вас, и вы вернетесь домой. К этому времени, надеюсь, успеет уже вернуться Хоакин.

Девушка надменно вздернула подбородок, приготовившись возразить, но снова здравый смысл одержал верх, и она покорно кивнула. К тому же ей любопытно будет взглянуть на обиталище Бренниганов — о враге следует знать как можно больше.

Сэм посмотрел на безобразный фиолетовый синяк и вновь выругал себя. Ослепленный злостью, он был введен в заблуждение ее одеждой, и теперь — некуда деться! — ему приходится расплачиваться за свою ошибку. Проклятье! Женщина в бриджах! Что следующее взбредет им в голову? Мужчины вот почему-то не стремятся натянуть на себя их юбки!

— Где ваша лошадь? — Сэм осторожно поднял девушку на руки и отправился вниз по склону.

В его руках она казалась такой маленькой и легкой, что он не мог не изумиться ее храбрости и решению напасть на трех закаленных испытаниями мужчин.

— Моя лошадь пасется вон за теми скалами и прискачет ко мне, как только я ее позову.

Свежий ветерок волнами пробегал по траве и шелестели листья под его сапогами, когда он нес девушку. Пряди огненных волос обвивались вокруг его шеи и дразнили кожу. Не обращая внимания на малоподвижность колена, Сэм шел уверенно. Он уже привык к этому неудобству. Ему повезло, что он вообще ходит.

Джилгамеш, крупный жеребец Сэма, терпеливо ждал в тени дерева своего хозяина, поводья небрежно свисали с коня. Привязывать Джилгамеша давно не было необходимости.

Молли заложила два пальца в рот и пронзительно свистнула. Послышался тяжелый стук подков, и вороной мерин с настороженными ушами и раздувающимися ноздрями вылетел на поляну. Он был такой же высокий, как и жеребец Сэма, около шестнадцати ладоней[1]. Принимая во внимание миниатюрность девушки, Сэм изумленно глядел на лошадь. Он не мог понять, черт возьми, как она достает до стремян, когда вскакивает в седло, если стремена, разумеется, висят не ниже брюха лошади.

— Это Эль Труэно, — сказала Молли гордо. — Его имя в переводе с испанского означает «гром». Я взяла Эль Труэно себе еще жеребенком. Такое имя посоветовал мне дать коню Хоакин. Я сама объезжала Эль Труэно.

— Он красавец, — Сэм не обращал внимания на сомнение во взгляде девушки и продолжал нести ее к своей лошади.

Его жеребец был массивнее вороного мерина, пожалуй, на несколько сотен фунтов. У Джилгамеша была толстая шея, огромная голова, крепкая мускулатура, он легко выдерживал тяжесть тела Сэма. Не подавая вида, что замечает удивленное выражение лица Молли, Сэм посадил девушку на спину своего жеребца.