Спойлеры - [20]

Печень: Но если бы этих произведений не было в школьной программе, их бы половина этих миллионов точно бы не читала.

О. Л.: Любители всегда найдутся, ценители останутся.

* * *

Офлайн. Где опять Симашова? Из Горного, судя по всему, приехала. Написать ей в личку? Да ну. Что я ей скажу? Спросить про ботана? Подумает, что я на нее запал, потом в школе жизни не будет: затроллит на фиг. Пересяду к Печени, но нас ни в жизнь вместе сидеть не оставят. Если не спрошу, голова взорвется на фиг, так сильно меня волнует этот вопрос. Нет, все-таки спрошу, но так, нейтрально, типа фотками весь инет закидала, чо за хрен.

Написал Кате в личку.

Я: Поясни за ботана. Весь твой инет в его фотках.

Кэт: Что пояснить-то?

Я: Все серьезно? Или так? Как родичи его ваще в Горный взять согласились?

Кэт: Серьезней некуда. (веселый смайл) А почему они бы не согласились?

Я: Они такие продвинутые у тебя?

Кэт: Типа того.

Я: «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом?» Смайл.

Кэт: Точно.

Я: То есть ботан теперь – твой официальный бойфренд.

Кэт: А тебе-то что?

Я: Волнуюсь за тебя. Ты ж мне не чужая. Почти как систер. А он как-то… эммм… староват для десятиклассницы.

Кэт: Мимими, столько заботы. Табачок, это так трогательно. Но, по-моему, ты или перегрелся, или с литературой перебрал (смайлик «хохот со слезами»).

Я: Да. Ржака.

Кэт: Расслабься. Он уедет скоро.

Офлайн. Вот ты жжешь, Симашова. С глаз долой чувак – из сердца вон? Не, я в такие игры не играю.

Кэт: 1 сентября со мной снова сядешь?

Я: Подумаю.

(Не сяду.)

Кэт: Теперь я у тебя литру сдувать буду. Ты вон как прокачался.

(Размечталась.)

Кэт: Да ну е-мое, Табашников. Ты ревнуешь, что ли?

(Ага, три раза.)

Я: Я вас в ТЦ видел. Обнимались на эскалаторе.

Кэт: Ну это Мишка, брат мой родной.

Я: Никогда не рассказывала.

Кэт: Он меня на десять лет старше. В Томске учился, аспирантуру окончил, теперь в Европу поедет работать. Приехал вот к нам перед долгой разлукой. Родители отпуск взяли, поехали в Горный. Нечего рассказывать.

Кэт: Так вот оно что, оказывается. Думала, ты обиделся. А ты ВОН ЧЕГО придумал. Скоро приедешь?

(Теперь скоро.)

* * *

Офлайн. Я приехал из Турции и сразу пошел к Кате. Читать, конечно, сразу стало как-то некогда, но еще одно произведение я все-таки осилил, чтобы завершить этот странный челлендж.

О. Л. оказалась права: моя жизнь теперь вряд ли будет прежней, особенно после того, как я сравнил себя и с Онегиным, и с Мышкиным, и с Грибоедовым. В общем, я – это я, они – это они. Во всем, что они там понаписали, есть, если приглядеться, и экшн, и киношность, и много чего еще. Читать я, конечно, не бросаю. Мы с Кэт загуглили список на десятый и одиннадцатый класс, впереди у меня Раскольников, а потом и вовсе начнутся, как написала О. Л., культовые вещи типа Сэлинджера, Маркеса, Булгакова, Хемингуэя и Ремарка.

И вот крайний пост в этом треде.

* * *

Попробуйте отгадать, о чем это я. В десять лет одного парня отправили за границу, десять лет он там прожил, вернулся, начал отжигать в одной веселой компании старых и новых друзей. Говорил все, что думал, в обществе слыл зашкварником, потому что был рожден не в браке. Очень скоро биологический отец его умер и оставил громадное состояние. Быстро стал самым четким парнем, вступил в секту, пытался причинять добро своим крестьянам. Любил всю жизнь одну девушку – правда, не сразу это понял. Женился на другой, притом капец как неудачно: выглядела она шикардосно, но вообще берегов не знала – у него то дуэль, то за спиной разговоры о ветвистых рогах. Съездил посмотреть «на войну» (не в смысле воевать, а как в театр в натуре). Сотворил себе кумира, которого потом мечтал убить и даже прикупил себе ствол на блошином рынке. Посидел несколько недель в плену, много думал, многое понял о жизни. Встретил снова ту девушку, женился на ней, и они родили троих детей.

Какие ваши версии?

Печень: хбз.

Пирожникова: «Война и мир», что тут отгадывать.

* * *

Ну конечно, это «Война и мир». Ну конечно, вы узнали в этом славном парне Пьера Безухова.

Буквально карты, деньги, два ствола, много истории и философии – вот что такое эта ваша «Война и мир». Когда уже почти добрался до финиша, то вдруг начинаешь хотеть, чтобы открылось второе дыхание, потому что все самое мутное и унылое Толстой приберег для эпилога, а эпилогов – на минуточку! – там два, и это примерно половина четвертого тома. Човаабщезафигня.

У меня для вас, как водится, две новости – плохая и хорошая. Плохая – читать это, конечно, капец как невозможно. Спойлер: много, очень много написано по-французски. Новость хорошая, их даже две. Первая: томов могло быть шесть, а так-то их всего четыре. Вторая: французский – язык врагов и придурков. Толстой так решил, не я придумал, и зачморил Наполеона: нифига не великий, и au diable его, то есть к черту. Поэтому сильно не паримся по поводу французского, читаем перевод мелкими буковками внизу. Можно и вообще не читать – вы ничего не потеряете, в смысле, там столько многобукаф во всем романе, что и так все будет ясно и по-русски.

Ну и еще ван момент: в некоторых персонажах Толстой простебал своих родственников. Если вы хотите знать, какими были родаки Лёвы Толстого и какими были родаки его родаков, ищите их среди самых старых персонажей: один достает и тиранит, другой – добрый, но совсем не про деньги. И среди самых… эээ… прикольных. Спойлер: мать его была женщиной с тяжелыми шагами и лучистыми глазами, отец гусарил, поигрывал в картишки, но в целом нормальный перец.